BABYER magazine

Игорь Фёдоров — выдающийся музыкант, лауреат многочисленных международных конкурсов, один из немногих в мире концертирующих солистов-кларнетистов. Его имя занесено в Золотую книгу молодых талантов России «ХХ век — ХХI веку».

Игорь Петрович, вы действительно начали концертировать в тринадцать лет?

Правда, но на самом деле первый мой концерт состоялся, когда мне было восемь. Я тогда учился во втором классе Гнесинской школы и играл концерт Вивальди для блокфлейты на сцене Большого зала Нижегородской консерватории. Этот зал казался мне тогда гигантским!

В тринадцать  я совершенно неожиданно для всех победил на всесоюзном конкурсе в Харькове, и с этой победы началась моя концертная жизнь.

Четвёртого ноября 1992 года я впервые играл в Фонде культуры в Москве, и мне дали стипендию фантастически влиятельного фонда «Новые имена». Начались поездки, концерты по всему миру, знакомства с ведущими музыкантами, дирижёрами, оркестрами, менеджерами.

Вы выступали перед королевой Великобритании Елизаветой II, папой Римским Иоанном Павлом II, принцем Майклом Кентским.

Выступление перед королевой Великобритании состоялось в Юсуповском дворце в Санкт-Петербурге. На концерте присутствовало буквально несколько человек, в том числе королева Елизавета II и принц Чарльз. После выступления королева, а следом принц пожали нам руки. И это при том, что к королеве по этикету вообще нельзя прикасаться, однако она сама проявила такую инициативу.

В 1994 году я играл для папы Римского в его летней резиденции. У меня до сих пор на стене висят фотография и чётки, которые он мне подарил. Годом позже я выступил перед принцем Майклом Кентским в Кенсингтонском дворце в Лондоне на концерте, организованном фондом «Новые имена».

Толибхон Шахиди написал для вас несколько сочинений, Родион Щедрин доверил вам российскую премьеру своей «Пасторали». Как это было?

С Толибхоном Шахиди мы познакомились около пятнадцати лет назад, когда я пришёл в Большой зал Консерватории на его творческий вечер. Его музыка произвела на меня удивительное впечатление, я никогда не слышал таких созвучий, красок, такой восточной энергетики. Я спросил, нет ли у него сочинений для кларнета. Он ответил, что, к сожалению, нет. Тогда я сказал, что мечтал бы, чтобы он написал что-нибудь для моего инструмента. И он сочинил для нас с Катей Мечетиной удивительные «Притчи о скрытом смысле» для кларнета и фортепиано. Затем он создал и концерт для кларнета с оркестром, который мы записали с Валерием Гергиевым, а позже — небольшую забавную пьесу «Танцы улыбок».

Знакомство с Родионом Щедриным состоялось в 1998 году. Я случайно узнал, что он написал что-то для кларнета, и принялся осаждать его вопросами, что же именно он сочинил. Видимо, я так ему надоел, что в конце концов он признался: да, написал «Пастораль» для кларнета и фортепиано. Он дал мне скан рукописи с условием, что если я не выучу эту музыку за три дня, он не разрешит исполнять своё произведение. С пианистом Сашей Гиндиным мы репетировали эту сложнейшую пьесу буквально часами, и когда, страшно волнуясь, сыграли её автору, Родион Константинович благословил нас на премьеру «Пасторали» в России.

Кто из великих музыкантов оказал влияние на вашу жизнь, на ваше творчество?

Прежде всего это Владимир Спиваков и Мстислав Ростропович. В 1994 году я выступил на знаменитом фестивале в городе Кольмаре во Франции. Тогда у меня был кларнет более чем среднего уровня. Поняв это, Владимир Спиваков подарил мне удивительный инструмент, на котором я играл долгие годы и без которого я вообще не состоялся бы как музыкант. Мою благодарность Владимиру Теодоровичу невозможно выразить словами! Кстати, я стал одним из первых стипендиатов фонда Спивакова.

Мстислав Ростропович в 1999 году пригласил меня принять участие в концерте в Карнеги-холле. Мне также посчастливилось выступить и на последнем его фестивале в городе Эвиан во Франции.

Концертирующие академические музыканты обычно отдают предпочтение какому-то определённому стилю, направлению, композитору. Расскажите о ваших предпочтениях.

Вы, вероятно, имеете в виду пианистов, у которых необъятный репертуар. Только они могут отдавать предпочтение Шопену, Бетховену или, скажем, Скрябину. Если же ты играешь на кларнете, то такой возможности у тебя нет. Поэтому в какой-то момент я понял: для того, чтобы быть солистом, мне нужно стараться играть во всех стилях!

Началось это с фильма «Кавказский пленник», музыку к которому написал Леонид Десятников. Он позвонил мне и сказал, что для фильма я должен сыграть в стиле восточного мугама. Леонид заверил, что у меня получится. Это был первый опыт, когда я понял, что мой инструмент может звучать по-иному, практически неузнаваемо.

Вы — музыкант, получивший академическое образование. Когда началось ваше увлечение джазом? Кто из мировых джазовых звёзд является вашим кумиром?

Первое моё прикосновение к джазу случилось в середине девяностых, когда мы в рамках культурной программы поехали на Олимпийские игры в Атланту. С нами был пианист Даниил Крамер, который подготовил несколько джазовых пьес и аранжировок. Я был практически не знаком с джазом, в моей семье меня окружала в основном академическая музыка. Среди нашей «команды» только один Денис Мацуев с детства увлекался этим жанром.

Первыми записями, которые я стал слушать, были пластинки великого Бенни Гудмана, и с тех пор я их коллекционирую. Потом я открыл для себя Эдди Дэниелса, Вуди Хермана, Оскара Питерсона и сравнительно недавно — выдающегося израильского контрабасиста Авишая Коэна.

Вы упомянули Дениса Мацуева. Давно знакомы с ним?

С Денисом мы подружились, когда нам было по 15–16 лет. Для меня он — человек-Солнце, человек удивительных энергий. Я с огромным счастьем вижу, как он буквально на каждом концерте открывает новые горизонты. Его звучание, его скорости поистине недосягаемы. В его исполнениях часто присутствуют такие краски, которых я не могу себе представить у рояля. Я счастлив, что мы столько лет вместе, что мы дружим семьями.

Расскажите о вашей семье, о своих вкусах и увлечениях. Как вы проводите свободное время?

У меня прекрасная жена, она — музыкант, играет на альте в театре «Новая опера». Она вносит чудесную гармонию в мой внутренний мир. У нас двое детей: дочке 13 лет, сыну — девять. Они занимаются музыкой, но я не стремлюсь к тому, чтобы они стали профессиональными музыкантами. Я хочу лишь, чтобы они любили и воспринимали музыку всем сердцем.

Что для меня свободное время? Я вообще не считаю, что работаю. Я получаю удовольствие от кларнета, от общения с людьми, от составления программ. Я люблю по утрам заниматься йогой, люблю кино, хорошие книги, слушаю много музыки, люблю плавать.

Я преподаю в Центральной Музыкальной Школе — Академии исполнительского искусства, играю до 130 концертов в год, организую фестивали, даю мастер-классы. Дома запрещено говорить, что я «пошел на работу». Я ни минуты не работал. Никогда. Я получаю невероятное удовольствие от каждого мгновения!

текст:
Мария Голова
фото:
Евгений Евтюхов