BABYER magazine

В 2009 году Олег Табаков открыл в Москве на улице Чаплыгина первый в России театральный колледж. «Учиться и работать на одной улице — это для пользы дела», так говорил Олег Павлович. Ребята сюда поступали после девятого класса и учились четыре года. После ухода Табакова из жизни колледж возглавил его ученик Владимир Машков. В 2019-м театральная школа получила статус вуза. Теперь поступить сюда можно и после десятого класса, а обучение длится пять лет.

Замысел раннего актёрского образования возник у Олега Павловича ещё в 1974 году, когда он отобрал 49 старшеклассников в драмкружок Дворца пионеров имени Крупской. Детям помимо мастерства здесь преподавались история мирового искусства и русского театра, сценическое движение и пластика. В 1976 году Табаков на базе ГИТИСа набрал курс, основой которого стали те, кого он привёл из своего кружка. А в 1977-м ему удалось получить бывший угольный склад на улице Чаплыгина, который студенты во главе с мастером очистили и отремонтировали, превратив его в знаменитую «Табакерку». Табаков в ту пору был молод и полон сил, а колледж открылся, когда он уже отметил своё 75-летие. Но он был великим актёром, великим педагогом, худруком, а главное, Человеком, и одним из основных постулатов для него всегда оставалось высказывание Немировича-Данченко: «На нас жизнь не кончается».

Накануне открытия колледжа Олег Павлович рассказывал мне о своём новом детище: «Это по сути дела в нашем театральном цеху — первый пример ранней профориентации. Аналогичные заведения — училище Большого театра, Вагановское и Центральная музыкальная школа. Хотя ничего оригинального тут нет. Существовало императорское Тенишевское училище, куда брали учащихся в возрасте восьми-девяти лет, и девица Ермолова дебютировала уже в шестнадцать, а девица ­Яблочкина — в пятнадцать. Сейчас это кажется какими-то сказками. Но это ж было! Ранняя профориентация даёт возможность сблизить по возрасту исполнителей с действующими лицами. Для меня было очень важно отсечь всё, что является коммерциализацией образования детей и молодёжи, и сделать равными условия и для мальчика из Владивостока, и для девочки из Калининграда. Мы ездим по регионам, а потом за свой счёт привозим сюда ребят — сто двадцать человек из расчёта пять человек на место».

Мы поговорили о колледже с несколькими добившимися успеха выпускниками разных лет, а также с педагогами — актёрами «Табакерки». И, конечно, вспомнили Олега Павловича Табакова. Кстати, почти все они и сейчас свою театральную школу называют колледжем.

ВИТАЛИЙ ЕГОРОВ
Актёр, педагог

Ещё давно Михаил Андреевич Лобанов, а потом и Олег Павлович предлагали мне преподавать в Школе-студии МХАТ, но я отказывался, потому что считал наглостью делать это там, где меня учили такие мэтры. А когда Табаков заговорил о своей Школе, я подумал, что здесь всё начинается с нуля, все свежие, молодые, можно попробовать. И, однако, помню, как, уже решившись, говорил Жене Писареву, что очень боюсь, а он сказал: «Ты знаешь, у меня так же точно было, и Алла Борисовна Покровская дала совет начать, а там, как говорится, посмотрим. Если не захочу — можно и уйти. А через пару недель я понял, что без этого не могу». Вот и я много раз потом думал: «Как же я раньше без этого жил?».

Олег Павлович давно мечтал о своей школе, с момента появления театра. Помню его фразу: «Ты же для себя всегда делаешь хорошо и потом берёшь самое лучшее». Он говорил, что мы набираем в Школу особо одарённых детей и готовим их для себя.

Стало ли нам трудно, когда Олег Павлович ушел? Да. Так же, как бывает трудно, когда родители уходят. Говорят, время лечит… Нет, не лечит, просто привыкаешь, что теперь должно быть так. Меня спрашивают, часто ли я вспоминаю Олега Павловича. Да каждый день. Во-первых, напротив театра стоит композиция «Атом солнца», и иногда подойдёшь, потрогаешь, посмеёшься, анекдот какой-то вспомнишшь, как он любил. Во-вторых, и в театре, и дома, когда возникает какая-

то сложность, я всегда думаю: «А как бы в этой ситуации поступил Олег Павлович?» Он сказал бы мне: «Правильно ты делаешь, Витасик» или «неправильно». Он всегда был и остаётся ориентиром для меня. В Школу он приходил не так часто, поскольку всегда был очень занят, а в последние годы ещё и плохо себя чувствовал, но обсуждений было достаточно, чтобы понять, в каком направлении двигаться. Володя Машков в Школе каждый день, у него всё время рука на пульсе. Сейчас у нас работают замечательные педагоги — наши выпускники, и я вспоминаю, как когда-то не мог решиться на это.

Преподавание стоит на трёх китах: доверие, взаимопонимание, любовь. Без этого ничего не получится, студенты внутренне будут сопротивляться. Успеха можно достичь, когда в какой-то момент ты в хорошем смысле опускаешься до их уровня. Наверное, я этому научился, потому что пытался говорить с ними на одном языке. Когда они слышат, как я напеваю что-то из группы IOWA, то очень удивляются и воспринимают тебя уже не только как педагога и легко идут за тобой. Мы репетируем Островского или Чехова, и они говорят на хорошем русском языке, а потом он и в жизнь у них входит.

Мы даём студентам список фильмов, которые они должны посмотреть. Составляли его с Лобановым, потом Табаков что-то добавлял, а сейчас ещё и Володя. Половина фильмов — зарубежная классика, половина — наша. Я могу сказать: «Посмотрите запись спектакля “Дальше — тишина”». На следующий день они говорят: «Как странно, два пожилых человека ничего не делают, а оторваться невозможно». А я отвечаю: «Мы к этому и стремимся: про людей говорить, а не зад показывать». И они откликаются. Сейчас уже со многими я работаю на сцене, и они с большим интересом выслушивают замечания после спектакля. Они не теряют тебя как учителя, хотя мы уже коллеги, партнёры.

Я не могу сказать, что относился к Олегу Павловичу только как к своему мастеру. Мы всегда были очень близки, но я никогда не нарушал какую-то условную линию, понимал, что это великий человек, который позволил мне быть рядом и общаться чуть ли не на равных. А он провоцировал на искренний разговор, и в этом смысле с ним было очень легко.

АЛЁНА ЛАПТЕВА
Актриса, педагог

Я сама пришла к Михаилу Андреевичу Лобанову и сказала, что хочу заниматься преподаванием, чтобы ещё что-то узнать о нашей профессии. Он поговорил об этом с Олегом Павловичем, и тот напутствовал меня: «Ну давай, пробуй». Конечно, вначале я ничего не понимала и три года сидела в ассистентах у Лобанова, записывала каждое его слово, и лишь потом началось какое-то самостоятельное плавание. Самым сложным было поверить в себя. Но пока был жив Михаил Андреевич, вся ответственность лежала на нём, а теперь спрашивать можно только с себя. Самое радостное — видеть, что у ребят получается то, чего ты от них добиваешься. Когда это происходит, понимаешь, что стоит тратить на это своё время, силы и душу.

Олег Павлович присутствовал на всех экзаменах, на всех показах и спектаклях, которые я готовила, делал какие-то замечания, то есть принимал непосредственное участие в моём становлении. Помню, как после первого моего экзамена Олег Павлович, умевший одним ёмким словом выделить кого-то, сказал: «Наградить!».

Прекрасно, что Школа живет и развивается. Безусловно, заслуга Владимира Львовича в том, что теперь наши выпускники имеют высшее образование и что добавились дисциплины, которых нет ни в одной театральной школе. При этом традиции сохраняются. Новые предметы помогают ребятам расширить свои возможности, раскрыть дремлющие таланты. Театр меняется, и от артиста требуется гораздо больше навыков. Если бы я училась сейчас, была бы рада шансу освоить или попробовать свои силы в акробатике, степе и игре на барабанной установке. Некоторые ребята не знали, что они могут так владеть своим телом и голосом. И, может быть, дополнительные навыки в дальнейшем помогут им зарабатывать на жизнь. Да, у них практически нет свободного времени, но если артист не отдаёт своей профессии двадцать четыре часа в сутки, тогда зачем ему вообще быть артистом?

Наша задача — приоткрыть ребятам дверь в искусство, а их задача — туда войти. Мы с ними разбираем спектакли других театров, смотрим старые записи, лучшие фильмы отечественного и мирового кинематографа и всё обсуждаем.

От того, что мы стали вузом, идея Олега Павловича о ранней профориентации не потерялась, ребята уже с первого курса играют на большой сцене вместе с профессиональными артистами, а значит, начинают свой творческий путь.

СЕВАСТЬЯН СМЫШНИКОВ
Актёр, ассистент педагога

До поступления в Школу Олега Павловича Табакова я был домашним пацаном, всё время находился под контролем родителей. И на протяжении одиннадцати лет активно занимался бально-спортивными танцами, футболом и английским языком. Но мой папа — ведущий актёр драматического театра имени Кольцова в Воронеже, и у меня возник чисто спортивный интерес попробовать себя в этой сфере, чтобы лучше понять, чем же он занимается. Я очень много времени проводил за кулисами, даже участвовал в одном спектакле, правда, без слов. Но в театральных кружках никогда не занимался. Кроме танцев я увлекался ещё музыкой, организовал в школе свою группу и пел там. Но тут мама нашла информацию о колледже и предложила мне попробовать туда поступить. Папа нехотя одобрил эту идею. Он объяснял, что наша профессия не даёт никаких гарантий, и для того чтобы заниматься ею, нужно обладать терпением и волей, понимать, что лишь единицы становятся звёздами. Первые два года он спрашивал, точно ли меня всё устраивает, не мучаюсь ли я на новом поприще. Я отвечал, что всё хорошо, потому что мне действительно понравилось — оказалось, что это моё дело.

Олег Павлович слушал нас на третьем туре и принимал зимнюю и летнюю сессии на первом курсе. Конечно, его имя для меня много значило. «Гори, гори, моя звезда» был любимым фильмом моего детства (папа часто смотрел его, а я садился рядом). Спектаклей с Табаковым я не знал и не видел, но по кино понимал, что он — величайший артист.

Неформального общения у нас с Олегом Павловичем не было. Он приходил, смотрел экзамен, участвовал в обсуждении и ставил нам оценки. На вручении студенческих билетов, увидев моё редкое имя, удивился и спросил: «Как дома зовут?», — и я почему-то придумал, что Севулёк. Он улыбнулся и сказал: «Ну, удачи, Севулёк». Я даже помню его интонацию. Потом, на экзамене, я очень волновался и краем глаза следил за Олегом Павловичем, хотел увидеть его реакцию. Этюд предполагал смех, в зале действительно посмеивались, Олег Павлович улыбался из-под темных очков, и я подумал: «О, хорошо, попал!». Вот такие дорогие для меня мелочи не забываются.

В нашей Школе многогранное обучение — есть и вокальное направление, и цирковое, не беря, разумеется, драматического. Я считаю, что все эти дисциплины — тоже часть мастерства. Ты ведь не просто покувыркался, ты должен посредством этого своего умения рассказать какую-то историю.

Ребята участвуют в спектаклях «Табакерки». Те, кто лучше успевает, играют даже большие роли. И у нас замечательные педагоги. Анна Николаевна Петрова — педагог по речи, величайший человек — работала еще с Олегом Николаевичем Ефремовым.

С 2023 года я работаю педагогом Школы Табакова и сейчас вместе с Алёной Лаптевой на пятом курсе ставлю спектакль «Старшая сестра» по пьесе Александра Володина. Я не могу назвать себя режиссёром, хотя первая работа, по Леониду Андрееву «Мысль», у меня была ещё в колледже, и я сам играл там. В первую очередь я артист, но если материал меня будоражит, могу попытаться убедить Владимира Львовича, что сумею выступить и в роли режиссёра.

У нас у всех, учеников Олега Павловича, есть общая черта — это воля. Один из педагогов сказал, что «табаковцы» — борцы. Я сам таков, не из гениев с рождения, я много трудился и многое сам добывал. И, наверное, нас объединяет отсутствие подлости. Олег Павлович всегда говорил: «Не делай подлянок никому, будь человеком».

ВЛАД МИЛЛЕР
Актёр, ассистент педагога

Я полностью согласен с Олегом Павловичем, что чем быстрее артист выходит на профессиональную сцену, тем лучше. А для этого нужно раньше поступать учиться. Но лишь только я остался в колледже, то сразу затосковал, запереживал, как буду без мамы, без папы. Потом познакомился с ребятами, началась учёба, и я почувствовал себя вполне комфортно. Да и некогда было тосковать.

Родители никогда не сомневались в правильности моего выбора. Наоборот, они всё время говорили: «Главное — останься там, задержись. Не дай Бог, чтобы тебя отчислили, продолжай учиться, чтобы у тебя всё получилось». Они были рады, что я попал в руки Табакова.

Помню, как Олег Павлович при поступлении, когда я представился, спросил меня: «Не из „Газпрома“?» Я ответил: «К сожалению или к счастью, нет, Олег Палыч». «Ладно, читай», — засмеялся он.

Когда во время учёбы ко мне «прилетела» от Табакова похвала за Васеньку в отрывке из «Старшего сына», я был в недоумении, но, конечно, очень обрадовался. Хотя и критику я от него получал. На свой страх и риск я подготовил отрывок из пьесы «В поисках радости». Признаюсь, хотел удивить Олега Павловича, но он сделал мне много замечаний, потому что это была одна из его любимых ролей и в театре и в кино, первая в начале творческого пути. Мне поставили тройку, было обидно, что я опозорился перед Олегом Палычем, но я не раз пересматривал ту запись и видел, что он всё говорил правильно. Просто я пошёл не в ту сторону, не понимал свою природу, и мой провал был заслуженным. Трудностей во время учёбы было много, но, наверное, самое сложное в нашей профессии — всегда оставаться человеком и понимать, что театр — дело коллективное, один ты вообще «в поле не воин».

Наша Школа — это абсолютно гениальное детище Олега Павловича, и нынешние студенты доказывают, что если человек попал сюда, значит, он одарён и хочет осознанно заниматься этой профессией. Я давно уже играю на одной сцене с моими педагогами, которые навсегда останутся для меня таковыми, но на сцене мы — партнёры. Мы стали гораздо теснее общаться, ведь я повзрослел и сам уже преподаю в Школе.

Владимир Львович пригласил меня с сентября 2022 года на должность ассистента педагога по актёрскому мастерству. Я помогаю ему и Алёне Лаптевой. Первое время очень волновался и был «в зажиме», но потом отпустило. И теперь я получаю от этого удовольствие. У нас есть лозунг: «Уча учусь», — это очень важно в нашей профессии. И я прихожу на занятия по мастерству, слышу, как Владимир Львович что-то объясняет студентам, и мне не стыдно, что я не знаю человека, о котором он говорит, или фильма, или спектакля. Но есть то, чем я уже могу поделиться с ребятами. Я уже точно знаю, что не надо делать артисту ни как профессионалу, ни как человеку. Естественно, я всегда прибегаю к советам наших мастеров — Владимира Львовича Машкова, Виталия Михайловича Егорова, Сергея Викторовича Угрюмова. Михаил Андреевич Лобанов всегда нам повторял: «Никто не научит вас — ни я, ни Табаков, только сами себя научите».

Как говорил Табаков, «приходит время отдавать долги», и я испытываю чувство долга перед Олегом Павловичем. Я должен преподавать, потому что когда-то он меня взял в свою Школу. Надеюсь, что он там, наверху, очень радуется за нас. Не знаю, как бы сложилась моя судьба, если бы я учился в другом учебном заведении.

Мы все, выпускники, — родные люди, все одной крови, хотя, конечно, каждый человек индивидуален. Но Олег Павлович всегда основывался на кодексе чести и прививал это своим ученикам. Всегда во главе угла у Театра Табакова стоял человек, и играем мы тоже про человека.

В актёрской профессии не бывает ничего лишнего. Наши выпускники более конкурентоспособны, так как профессионально оснащены умением степовать, показывать фокусы, выполнять акробатические элементы, играть на барабанах. Артист обязан чувствовать и понимать ритм спектакля или кинопроизводства. К тому же барабанная установка — весьма непопулярный инструмент для актёра, так что в этом есть своя изюминка. А престидижитация — не просто фокусы, где кролика из шляпы вытаскивают, это навык, основанный на внимании. И всё это уже используется в наших спектаклях: «Атом солнца», «Страсти по Бумбарашу», «Смертельный номер».

ПОЛИНА ДОМАНОВА
Актриса

Я с четырех лет занималась народными танцами, мечтала работать в ансамбле Игоря Моисеева, но так случилось, что поступила в школу Галины Вишневской на балетное направление. А мама случайно узнала через интернет о колледже Табакова и посоветовала мне пойти попробовать свои силы, за что я ей безмерно благодарна. Я понимала, что поступаю к великому человеку, что он всё это создал, и была счастлива, что он взял меня.

Олег Павлович появился у нас на третьем туре. Я очень волновалась, а он сидел добрый, улыбался, и я немного успокоилась. После того как нам объявили вердикт, всех позвали на сцену, где уже находились мастера. Но эмоций ни у кого из нас уже не было, мы зашли с каменными лицами, на что Олег Павлович сказал: «А чего вы? Улыбайтесь!».

На мой взгляд, уникальность нашей Школы в том, что мы и учились, и жили все вместе в одном здании, даже москвичи. И эта постоянная сплочённость, думаю, сыграла огромную роль. Если бы нам разрешали, мы репетировали бы круглые сутки. Мы очень любили своих педагогов и чувствовали, что им вовсе не безразлична наша судьба, что они заинтересованы в том, чтобы подарить нам эту профессию.

В тот день мы репетировали отрывок, и вдруг в одну секунду все мастера испарились. Мы остались одни, шутили, потому что не знали, что происходит. А когда они вернулись, то сообщили нам страшную новость. Я ощутила трагедию, в которую невозможно было поверить. Мы понимали, что Олег Павлович болеет, но никогда не думали, что его не станет, тем более — так скоро. Это было очень тяжело, но педагоги сказали нам, что Табаков всегда, в любой ситуации говорил: «Дело надо делать». Слова Серебрякова из «Дяди Вани» были его жизненным девизом. А мы, маленькие, эмоциональные, не понимали, как можно в эти дни выходить на сцену, улыбаться, смеяться. Весь колледж был подавлен горем.

Когда я училась, уже появились престидижитация, барабаны, степ и амбидекстрия. Конечно, кругозор и разносторонние навыки полезны для актёра, но я такие дисциплины вводила бы как мастер-классы или факультативы. Мне самой очень нравились степ, потому что я всю жизнь танцевала, и барабаны. По окончании колледжа я даже купила себе электронную барабанную установку.

Мне кажется, что все ученики Табакова — добрые сердцем и открытые люди. Я никак не оскорбляю другие вузы, но в нас есть чистая любовь к профессии, и это было заложено Олегом Павловичем. Он хотел, чтобы театр был семьёй, и для него было очень важно, чтобы «Табакерка» и колледж существовали в единой системе, как большой дом, где все друг друга любят. Недавно я ходила на пробы и встретила выпускника; мы разговорились, и хотя раньше никогда не виделись, общались с ним на одном языке.

Не знаю, как повернулась бы моя жизнь без этой школы. Я сердцем и душой почувствовала театр Табакова, и если бы сейчас пришлось выбирать, куда пойти, всё равно выбрала бы именно эту школу.

КСЕНИЯ УТЕХИНА
Актриса

Я почти два года отучилась в колледже еще при Олеге Павловиче Табакове. При поступлении он был на третьем туре, попросил меня прочитать два очень коротких стихотворения и остановил. Я подумала, что не понравилась и это конец моей актёрской карьеры. Не дождавшись результатов, собрала вещи, переоделась и сказала маме, что уезжаю. Но на первом этаже меня, уже с чемоданом, поймала заместитель директора Марина Александровна Чекмарёва и спросила, куда это я собралась. Я ответила, что не поступила же, а она сказала, чтобы я быстро шла в такой-то кабинет. Там назвали фамилии двадцати четырёх человек, которых повели на второй этаж, где сидел Олег Павлович. Я уже была в топике и шароварах, и меня отправили переодеваться. Я последняя забежала в аудиторию, где Олег Павлович и объявлял, что мы поступили.

Признаюсь, у меня и мысли не было о колледже. Я жила очень яркой, наполненной жизнью, профессионально занималась многими видами спорта, одиннадцать лет — бальными танцами, училась в музыкальной школе по классу фортепиано и эстрадно-джазового вокала, но никогда не посещала драматического кружка. После одиннадцатого класса я собиралась попробовать поступить в театральный институт, потому что все говорили о моём темпераменте, учителя называли звездой. Но в театре я первый раз побывала, когда приехала в Москву поступать.

За неделю до экзаменов мама сказала: «Поедешь поступать в Школу Табакова». Я поразилась и ответила, что никуда не поеду. А у мамы была задача — побыстрее направить меня в нужное русло, потому что я всегда была полна энергии, вообще не могла усидеть на месте. Однажды она заявила: «Либо в суворовское училище пойдёшь после девятого класса, либо в Школу Табакова». Наверное, это было сказано в шутку, но мне кажется, мама и в суворовцы меня отправила бы, если б я не поступила. Мама всегда считала, что надо поскорее окунуть ребёнка в жизнь, была приверженцем того, чтобы бросить щенка в воду — пускай выплывает, как хочет.

О Табакове я, конечно, знала, но не могу сказать, что увлекалась его фильмами. Знала я, кто такие Машков, Миронов, но всё это было очень далеко от меня, ведь я росла в провинциальном городке и не думала, что буду учиться у таких людей, а потом и работать с ними. Но решила попробовать, и когда из ста человек отобрали двадцать четыре, поняла, куда я попала, потому что вокруг меня были заинтересованные яркие люди. Почувствовала, что я в том месте, откуда не хочется уезжать. С первого дня в колледже не было ни одной минуты, чтобы я пожалела о выборе этого пути. Учёба меня очень увлекла, и на первом курсе я каждый день вставала в пять утра, чтобы готовить этюды. И уже через год меня ввели в три спектакля «Табакерки».

Сейчас театр и Школа — две неразрывные структуры, а тогда это ещё были два разных мира. Я люблю все свои спектакли, но особенно «И никого не стало» по роману Агаты Кристи «Десять негритят» и конечно же «Мою прекрасную леди», где я играю Элизу Дулитл, да ещё рядом со своими педагогами — Виталием Михайловичем Егоровым и Сергеем Викторовичем Угрюмовым. Перед каждым спектаклем они настраивают меня как свою ученицу, и я продолжаю учиться у них на сцене.

Когда у нас появились новые дисциплины, я прекрасно к этому отнеслась, потому что я всегда за новые навыки. А уровень профессионализма, к которому нас в последние шесть лет ведёт Машков, просто невероятен. Что же касается человеческих проявлений, то и в Школе, и в театре тебе всегда помогут, если ты попал в трудную жизненную ситуацию.

ЕГОР КИРЯЧОК
Актёр

Колледж Табакова возник в моей жизни почти случайно. В школе я был не самым лучшим учеником, а в какой-то момент из-за своего увлечения музыкой стал учиться ещё хуже и категорически не хотел идти в десятый класс. Как-то мы с другом и его мамой пили чай на кухне, и она сказала, что недавно открылся вот такой колледж. А я занимался вокалом и никогда не посещал театральные студии. У нас в городе вообще не было ничего связанного с театром, но в пять лет я посмотрел «Человека-паука» Сэма Рейми и очень захотел стать супергероем, даже начал ловить пауков, чтобы они меня покусали. А потом понял, что есть только один вариант превратиться в какого-то героя — стать актёром.

Скажу честно, до поступления я очень плохо знал русский кинематограф, тем более советское кино. Естественно, в детстве я любил «Простоквашино», и Олег Табаков был для меня известным человеком, который сыграл в каких-то фильмах, а главное — озвучил кота Матроскина. И я считал его очень милым дядькой. Уже при поступлении я узнал, что он — мастер Владимира Машкова и Сергея Безрукова, и только начав учиться, понял настоящий масштаб Олега Павловича и увидел на сотнях примеров, что это великий человек.

Одно из самых ярких впечатлений от встреч с ним — его практически последнее появление в Школе. На втором курсе он пришёл к нам на показ. Мы играли большой отрывок из пьесы «Дорогая Елена Сергеевна». На обсуждении Олег Павлович выделил меня и сказал, что я внушил ему самую сильную веру в обстоятельства. И хотя после у меня была череда менее удачных работ, эта оценка в тот период оставалась для меня самой важной. В какой-то момент я понял, что на самом деле всё серьезнее и труднее, чем я думал, и ещё больше стал отдаваться учёбе. Очень помогало то, что мы жили все вместе, это было не только весело, но и давало возможность много работать.

Когда я учился на втором курсе, не стало Михаила Андреевича Лобанова, и из-за этого многое поменялось. Вообще после ухода Олега Павловича и Михаила Андреевича мы как будто осиротели. Но я благодарен каждой трудности, случившейся во время обучения, не вижу свой путь иначе. Я благодарен всем учителям, и особенно Михаилу Андреевичу за его бесконечное внимание и юмор. Часто говорят, что учеников Табакова что-то объединяет. Удивительно, но Олег Павлович всегда умел набирать коллектив по «крови».

ДЕНИС ПАРАМОНОВ
Актёр

К моему выбору Школы Олега Табакова приложил руку его бывший ученик Александр Мохов, потому что ещё подростком я снимался у него в сериале и он очень много рассказывал о колледже. Шёл 2010 год, колледж только начал свою работу, и для меня это звучало как что-то новое, призывное. Я хотел побыстрее уйти из школы, потому что понимал, с чем хочу связать свою жизнь. Я очень расстроился бы, если б не поступил, но не скажу, что на тот момент Табаков был моим любимым артистом. Многие его роли я посмотрел, уже учась в Школе. Конечно, из рассказов Александра Анатольевича я знал, что он выдающийся педагог, да и список его учеников всегда поражал. К тому же я понимал, что колледж будет существовать не на базе ГИТИСа или Школы-студии МХАТ, что это — совершенно отдельное место, которое Олег Павлович сам создал, что это его детище. Мы знали, что преподавать будут ученики Табакова, то есть это будет продолжение его традиций. Всё вкупе произвело сильное впечатление, и я ощутил, что хочу быть там.

Думал ли я, поступая, что в колледже важная роль отводится дисциплине и режиму? Да, нам это говорили, но пока ты сам с чем-то не столкнёшься, не поймёшь. Я довольно легкомысленно к этому отнёсся, и когда нам должны были вручать студенческие билеты, просто сообщил, что сегодня не смогу присутствовать, так как поеду на съёмки. Из-за этого вышел большой скандал, мне сказали, что такого больше не должно быть. И первые три года я совсем не снимался. Я испытывал трудности, особенно поначалу, потому что правила здесь были жёсткими, всё сильно отличалось от моей привычной жизни. Но когда мы уже привыкли, да нас ещё тепло встретил предыдущий курс, — то почувствовали себя в семье.

Олег Павлович слушал меня на третьем туре. Я читал стихотворение, он меня остановил и спросил, смогу ли я читать его так, как будто вытащил из носа козявку и рассматриваю ее. Я выполнил задание, он сказал: «Всё, спасибо». Это длилось минуту-две, и через полчаса нам объявили результаты. А я выучил двенадцать стихотворений, четыре отрывка прозы, четыре басни, песню, а тут раз — и всё, даже обидно стало.

На нашем курсе учился Паша Табаков, и Олег Павлович был на каждом нашем показе и экзамене, приходил на мастерство. Было приятно, что на первом самостоятельном показе он сказал, что я из лидеров и хорошо чувствую гамму актёра. А как-то я готовил два отрывка — из «Примадонн» и играл Мышкина из «Идиота». Мне показалось, что «Примадонны» прошли очень хорошо, и с этим ощущением я зашёл на обсуждение, и тут Табаков говорит: «Вот Парамонов Денис, отрывок “Примадонны”, пожалуй, это очень яркий пример того…». Я решил, что наступила минута моей славы, а он продолжил: «…яркий пример того, как делать никогда не надо». Мы иногда не понимали, о чём Олег Павлович говорит, а переспрашивать боялись просто в силу возраста. Михаил Андреевич Лобанов на следующий день переводил на понятный нам язык, что сказал Табаков. Для нас фигура Олега Павловича была столь грандиозной, что когда он приходил, все замирали. А сейчас, наверное, я спрашивал бы обо всём, что мне важно. И всё равно я считаю, что нам повезло, потому что к следующему курсу Олег Павлович приходил уже не так часто. Но ещё больше завидую первым ребятам.

Всех учеников Табакова объединяет профессионализм и невозможность халтуры. Я точно знаю: тот, кто прошёл его школу, никогда ни в какой степени себе этого не позволит. Во время моего обучения не было многих дисциплин, которые есть сейчас, но мы и так были сильно загружены. Если бы мне сказали, что надо ещё степ и фокусы осваивать… Но я смотрел работы ребят с младших курсов и вижу, что они просто синтетические актёры.

ДЕНИС НУРУЛИН
Актёр

Олег Павлович всегда говорил, что чем раньше будущий актёр начнёт изучать азы профессии, тем лучше. Мы поступили в пятнадцать лет, и нам с воображением ребёнка делать этюды и упражнения на память физических действий, играть, полностью отдаваясь этому, было легче, чем взрослому человеку. Мы окончили колледж в девятнадцать лет, в этом возрасте пришли в театр и в кино, то есть уже стали получать практический опыт.

Классе в седьмом-восьмом я начал мониторить в интернете, какие есть возможности для актёрства. Первым же пунктом наткнулся на колледж Табакова, дальше ничего и не смотрел, сказал себе: «Я хочу туда» — и начал целенаправленно готовить программу для поступления. Конечно же я не был широко знаком с творчеством Табакова в силу возраста, но, естественно, знал про Матроскина и любил прекрасный мультик «Бобик в гостях у Барбоса», где собак озвучивали Олег Табаков и Юрий Никулин. Смотрел какие-то фильмы с Табаковым, но полностью осознал, кто такой Олег Павлович, когда уже учился в колледже.

В том, что колледж — интернат со строгой дисциплиной, наверное, и заключалась прелесть, потому что там всё было так, как нужно и мне, и моим родителям. Они понимали, что отпускают своего ребёнка туда, где надёжно. Им объяснили, что мы будем жить под контролем, что нас будут хорошо кормить, а нам останется только одно — старательно учиться. Мы жили одной большой семьёй, все друг друга знали, и это помогало взаимопониманию. Нам было уютно.

Я понимал, что должен познавать профессию, и четыре года полностью отдавал себя этому. Хотя на первом курсе было непросто, потому что рядом я видел много талантливых ребят, гораздо более свободных, чем я. Но уже во втором семестре я играл Кочкарёва в отрывке из «Женитьбы». Показ прошёл очень странно, я был в шоке. Но во время обсуждения Олег Павлович сказал, что мы с моим партнёром Артёмом Абрамовым молодцы, сделали очень точный отрывок. Я удивился и сказал: «Олег Павлович, мы же плохо показали», — но он ответил, что пора заканчивать с самокопанием. А позже, когда мы с Михаилом Михайловичем Хомяковым выпускали отрывок из пьесы Вампилова «Прошлым летом в Чулимске», где я играл Шаманова, Олег Павлович заметил, что надо ставить спектакль, что мы и сделали. И он ему тоже очень понравился. Мне повезло, что мы довольно много общались с Олегом Павловичем. Конечно, хотелось бы больше, но он при нас ещё часто появлялся в колледже, и я помню, как мы с ним ходили возлагать цветы к могиле неизвестного солдата.

У меня были прекрасные педагоги: Михаил Михайлович Хомяков и Анна Юрьевна Гуляренко; благодаря им я обрёл свой актёрский стержень. То, что сейчас в Школе появились новые предметы, на мой взгляд, прекрасно. Чем больше актёр умеет, тем лучше.

Ученики Табакова — действительно люди одной крови. Когда Олег Павлович приходил к нам, у всех был какой-то мандраж, внутреннее беспокойство, но не страх. Мы чувствовали его любовь, открытость, он хотел научить нас. Мы благодарны ему за всё то, что он делал для нас. У меня остались только светлые воспоминания о человеке с большой буквы. Я горжусь тем, что учился здесь. Я попал в последний выпуск при жизни Олега Павловича и стараюсь не подвести его и поддерживать статус нашей Школы.

текст:
Марина Зельцер
фото:
Владимир Мышкин, Ксения Бубенец, Михаил Рыжов