Упустил свой звёздный час — потерял целую вечность! Редко, но всё же встречаются такие люди, которые вовремя оказываются в нужном месте, готовые к своему звёздному часу. Передо мной именно такой человек, которому выпало в жизни счастье работать с целой плеядой выдающихся личностей. Сегодня профессор, Народный артист России, актёр и режиссёр театра и кино, телеведущий, продюсер, общественный деятель Андрей Алексеевич Соколов сам является примером для подражания, непревзойдённым гуру для своих студентов. Глядя на серьёзного, умудрённого опытом уважаемого артиста, захотелось увидеть улыбку на его лице, вспомнить о времени его беззаботной юности, о крутых поворотах в судьбе артиста и, конечно, незабываемые моменты наслаждения летом, пальмами, красивыми девушками и ароматной рябиной на коньяке.

Андрей, смотря на ваши детские фотографии, видишь очаровательного златокудрого ангелочка. Каким вам запомнилось ваше детство?

Всё, что связано с детством, у меня ассоциируется с чем-то тёплым, светлым. Ощущение матушки рядом, незабываемый запах мандаринов. И знаете ещё что сейчас всплыло в моей памяти из детства – мамины коленки в капроновых чулочках. Раньше женщины носили капроновые чулки. Так вот сейчас вспомнил это ощущение, когда рука скользит по коленке. И ещё помню, если кто-то к маме подходил, я сразу от мамы отгонял, воинственно говоря: «Это моя мама!»

Были защитником для мамы с малых лет?

Получается так.

Андрей, вы на кого из родителей больше похожи?

Трудно сказать. Я — смешанный тип. Во мне много чего и от мамы, и от отца.

Вы довольно рано начали работать. В этом была острая необходимость или родители решили приобщить вас к труду в воспитательных целях?

Во-первых, мне хотелось поскорее стать самостоятельным. Мы никогда особо богато не жили. Бывало, что мне в одной лёгкой курточке приходилось бегать и зимой, и летом, потому что другой не было. Так что дополнительный заработок точно был не лишним. А, во‑вторых, для меня важно было ощущение самодостаточности, хотелось побыстрее повзрослеть, встать на ноги. Когда ты в пятнадцать лет распоряжаешься собственными деньгами, то понимаешь, чего стоит труд, чего стоит зарабатывание денег. Когда есть осознание, как достаются деньги, то и отношение к ним совсем иное. Я считаю, что мне повезло, что такое качество было во мне заложено с детства.

На что потратили свой первый заработок?

Купил стиральную машинку «Малютку».

То есть, на свои первые деньги вы купили подарок для мамы? Верно?

Да, всё верно. Для мамы.

Серьёзный подарок. Какая реакция была у мамы?

Конечно, мама рада была. Думаю, что определённое чувство гордости испытывала за сына.

Когда вы почувствовали интерес к кино? Какие фильмы были любимыми?

Как и у любого мальчишки, любовь началась с мультфильмов, которые я с удовольствием смотрел. Из самых любимых — «Ну, погоди!». А что касается кино, то оно входило постепенно. Тот уровень картин, материала, который был раньше, не сопоставим с тем, что мы имеем сейчас. Мы смотрели фильмы, которые расширяли наш кругозор, обогащали, духовно наполняли зрителя. Магия кинематографа входила постепенно.

Что отличало фильмы вашего детства, на которых вы выросли?

Я скажу так — в фильмах, которые оставались в памяти, а таких было немало, были главные герои, на которых мне, мальчишке, хотелось быть похожим. После просмотра фильмов мне хотелось быть таким же смелым, умным, находчивым и т. д.

На кого из героев вам хотелось больше быть похожим?

На героев фильма «Чингачгук — Большой Змей» или из картин с Брюсом Ли.

В детстве вы посещали огромное количество кружков и секций. Даже стали чемпионом Москвы по бальным танцам. Какие из детских увлечений были самыми продолжительными, самыми для вас интересными?

Самое большое увлечение — это, конечно же, хоккей «Золотая шайба», которым я занимался с пятого класса. Мы были постоянными чемпионами. Потом был перерыв, поскольку школа закончилась, и надо было образованием заниматься. Последние лет 15 я играл в команде артистов «КомАр» и только недавно завершил свою хоккейную карьеру.

У вас были ещё интересы помимо спортивных увлечений?

Были! Лет с шести начал складывать буквы в слова, а потом и в предложения, которые ложились в стихотворную форму.

Я знаю, что и сейчас вы пишете стихи, издаётесь.

Да. Пишу и не только стихи. У меня вышло несколько книг.

Где вы презентовали свои книги?

Да я особо и не презентовал. Пишу для души. А книги мои есть на электронных платформах.

Если любовь к искусству зрела с детства, почему сразу не пошли поступать в творческий вуз? Первое образование у вас, насколько я знаю, техническое?

Изначально не хватило мужества в театральный поступать. В юности собирал модели самолётов и на фоне этого увлечения решил поступать в Московский авиационно-технологический институт. Получил специальность «Инженер-механик по производству летательных аппаратов».

Но любовь к театральному искусству перевесила?

Да, при всей моей любви к космосу и авиации я понимал, что это всё-таки не моё, и тогда состоялся знаковый для меня разговор с моим товарищем, который сказал такую хорошую фразу: «Ты хоть попробуй. Если не получится, то по крайней мере не будешь жалеть, а если получится, то флаг тебе в руки».

Помните своё поступление?

Конечно. Как и все абитуриенты подавал документы во все театральные ВУЗы.

В каком возрасте вы решились поступать в театральное училище?

Когда пришло осознание того, что надо попытаться, мне было 24 года. Возраст предельный. Шансов поступить немного. Поэтому либо да, либо нет. Об меня можно было спички зажигать. Наверное, меня легче было пристрелить, чем остановить. Думаю, что я своей пробивной силой эту стену проломил. Абитуриентов в тот год было около 300 человек на место. Я прыгал через туры. С собеседования меня пригласили на третий тур. А потом — сразу на конкурс.

Чем покоряли жюри?

Своей пробивной способностью. Желание, которое есть в человеке, не спрячешь. Для того, чтобы поступить в институт, необходимо, чтобы педагоги видели, что ты слышишь и понимаешь, что ты делаешь, а в силу того, что всё-таки у меня была определённая образовательная база за плечами, видимо педагоги оценили, что я более осознанно подхожу к поступлению, чем остальные абитуриенты.

С какой программой поступали?

Я читал стихотворение Пьера де Ронсара. (Ред. Пьер де Ронсар — выдающийся французский поэт и гуманист эпохи Возрождения, воспевающий в своих сонетах радость жизни, человеческую любовь, природу и красоту мира). Читал басни Крылова. Читал свои стихи, которые выдавал за Есенина, причём ни у кого тогда это не вызвало сомнений. Читал «Войну и мир» Льва Толстого и «Мцыри» Лермонтова.

Кто вас готовил к поступлению? Кто помогал с выбором программы?

Как говорится: «шерше ля фам»! Когда я пришёл поступать в ГИТИС, познакомился со студенткой, которая заканчивала ГИТИС и взяла надо мной опеку. Плюс ещё в Щукинском училище парень со мной работал. Они надо мной вдвоём колдовали и, между прочим, очень своевременно поменяли мне программу. У меня были другие вещи заготовлены, и в итоге эта парочка сделала из меня вполне работоспособного бойца.

Помимо программы, какие дельные советы они вам дали? Как настраивали на победу?

Готовили произносить слова, чтобы педагоги видели, что я слышу, вижу, понимаю то, о чём говорю. И, конечно, эмоциональный настрой никто не отменял. Если ты получаешь кайф от самого процесса, то это завораживает, передаётся другим, и тебя выделяют из толпы, ты запоминаешься.

Кто стал вашим мастером в Щукинском училище?

Ставская Людмила Владимировна.

Андрей, то, что на вас обратила внимание такой уникальный педагог, как Ставская, о многом говорит. Людмила Владимировна воспитала целую плеяду выдающихся артистов, в числе которых Александр Калягин, Зинаида Славина, Леонид Филатов, Константин Райкин, Евгений Стеблов, Елена Коренева, Евгений Дворжецкий…

Мне действительно повезло. Людмила Владимировна была замечательным педагогом. Профессор, уникальный во всех отношениях человек. Сейчас начинаешь понимать, сколько она старалась в нас вложить.

За что она вас ругала?

Ругала за чрезмерную интеллигентность.

Разве это недостаток?

Понимаете, я был домашним ребёнком, и все эти мои «извините», «простите» Людмила Владимировна старалась из меня выбить. Есть такое понятие — «завоёвывать место под солнцем», а я никогда не понимал, что это такое, не любил толкаться локтями, поэтому старался обходиться без этого.

Интеллигентность по мнению вашего педагога вам мешала?

Говорят, есть много людей талантливых, но не у всех хватает способности дойти до конца пути.

Талантливым людям надо помогать, а бездарности пробьются сами?

Да. Именно так.

Андрей, с чего начался ваш путь в кино?

Помог автомобиль. Я был самым «козырным» на курсе, так как имел личное авто. Куда мы на нём только с ребятами не ездили! Как-то девушка одна попросила меня подбросить её на Киностудию имени Горького. Я, естественно, с радостью согласился. Вижу, красивая девушка. Такой шанс не могу упустить. Мы приехали на студию, и я начал с интересом ходить по этажам. Там меня и заметила помощник режиссёра Виталия Макарова, пригласила пройти пробы, после которых я был утверждён на роль студента Алексея — мою первую главную роль в фильме-сказке «Она с метлой. Он в чёрной шляпе».

И после этого вас пригласили в «Маленькую Веру» — фильм, который, можно сказать, взорвал кинематограф конца 90-х.

Случайность, никак не связанная с первой картиной.

Но мы же с вами знаем, что случайности не случайны.

Эта та случайность, для которой мне нужно было созреть. У нас в Щукинском училище проходил показ самостоятельных работ студентов. По традиции педагоги приглашают своих друзей из театра и кино, чтобы показать товар лицом. Я сидел с другими студентами в зрительном зале, и мы так бурно реагировали на показы, происходящие на сцене, что приглашённые зрители начали за нами наблюдать. И тут я почувствовал на себе профессиональный режиссёрский внимательный взгляд. Как потом оказалось, на меня положила глаз второй режиссёр картины «Маленькая Вера» Валентина Переверзева, которая в тот вечер подошла ко мне познакомиться: «Здрасьте, здрасьте» и традиционно пригласила на фотопробы.

Сколько человек пробовалось на роль главного героя в «Маленькой Вере»?

Точно трудно сказать. Знаю, что Серёжа Колтаков пробовался. Предполагаю, что больше пяти человек точно претендовали на роль.

Как долго снимали фильм?

В общей сложности съёмки длились полгода с перерывами между съёмочными экспедициями. Тогда ещё кинематограф мог себе позволить вызывать людей в длительные экспедиции. Снимали в спокойном режиме. Было около 30 съёмочных дней. Мы начали снимать весной в Мариуполе, а доснимали потом в Москве.

Какая атмосфера была на площадке?

Потрясающая. Прекрасная погода: лето, пальмы, белый пароход, рябина на коньяке. Самим фильмом, мне кажется, занимались только наш оператор Ефим Резников и режиссёр Василий Пичул, под команды которого мы валяли дурака.

Когда фильм «Маленькая Вера» (18+) вышел в широкий прокат, его посмотрели 56 миллионов зрителей только в нашей стране. Между тем, картина демонстрировалась ещё в двенадцати странах. Фильм имел громадный успех, получил множество престижных наград. К вам было приковано внимание журналистов, прессы, телевидения. После фильма посыпались предложения?

Да, предложения посыпались, как из рога изобилия. Фильм «Маленькая Вера» безусловно для всех нас стал трамплином, путёвкой в жизнь. Мне, слава Богу, хватило ума не тиражировать эту историю. Но всё равно шлейф после роли Сергея Соколова был мощный. Лет двадцать мне вдогонку говорили про «Маленькую Веру».

Как правило, если роль выстреливает, то актёру предлагают что-то подобное, и тяжело выбраться из этой колеи.

Сериал «Адвокат» смог перенаправить внимание зрителей в другое русло. Предложений было много, и я довольно-таки часто советовался с Василием Владимировичем Пичулом. Он был всего на год старше меня, но гораздо мудрее, и когда я ему сказал о своих опасениях, что не хочется повторяться в роли, он произнёс такую замечательную фразу: «Андрей, ты можешь ждать своей лучшей роли всю жизнь, да так и не дождаться, а можешь из того, что тебе предлагают, попытаться сделать нечто достойное». Я очень благодарен Васе за такие мудрые слова. Потому что действительно можно просидеть в ожидании чуда, а время уходит. Это не та профессия, когда пишешь в стол, и после твоей смерти опубликуют дневники и признают тебя гением. Актёр — дело дня сегодняшнего.

Какая роль была для вас самой сложной?

Если говорить про театр, то это Сартр «За закрытой дверью».

А в кино?

В кино у меня как-то так счастливо складывалось, что всё, что делал, не вызывало особых затруднений. Другое дело, что может быть физически сложно, когда подряд идут ночные смены, которые я не очень люблю, когда работаешь на износ. В кино сложно, если есть недопонимание с режиссёром, но такие случаи со мной крайне редко происходят. Помню было, что режиссёр позволял себе вести со съёмочной командой и артистами так, как будто ему все должны. Мне пришлось с ним расстаться, так как всякому терпению приходит конец. Но, кстати, в итоге картину потом закрыли.

Сегодня основной лозунг кинематографа: «время — деньги». Не потеряем ли мы высокое искусство в погоне за прибылью?

К сожалению, это неизбежно. Зарабатывания денег никто не отменял, и надо отметить, что кинематограф приносил в казну приличные деньги. Во времена безвременья, в 90-е, из кино уходили профессионалы, потому что нужно было продолжать жить, зарабатывать, кормить семьи. И такая тенденция была не только в кино. Не хватало квалифицированных кадров, закрывались производства. Сложно было набрать педагогический состав. Старики уходили, а среднее поколение воспитывалось на других ценностях. Были, конечно, и хорошие западные технологии в области кинематографа, но это больше относилось к бизнесу, а отечественное кино отличалось душой. Беда в том, что безоглядный восторг и бездумное копирование зарубежного кино привело к выхолащиванию нашей национальной душевности. Картины советского периода демонстрировали совсем иной уровень съёмки, актёрской работы.

Зато сейчас непрерывно транслируют фестивали со звёздами кинематографа на красных дорожках.

Фестивали — это история хорошая. Зачастую некоторые и, замечу, весьма неплохие фильмы можно увидеть только на этих фестивалях. Опять же есть масса примеров, когда именно на таких фестивалях-форумах возникали новые идеи, проекты, а порой и романтические отношения, приводящие к созданию семейной ячейки. Да и вообще иногда просто перевести дух, отдохнуть тоже не помешает. Другое дело, когда случаются фестивали ради самих фестивалей..
Такое, увы, тоже бывает.

Андрей, вы не остановились на актёрской карьере. Окончили высшие режиссёрские курсы (ВКСиР) в именитой мастерской.

Это были два года абсолютного погружения. Мастером у нас был Владимир Валентинович Меньшов, а художественным руководителем — Владимир Яковлевич Мотыль, с которым мы дружили. Я тогда снялся у него в кино. Он сильно отговаривал меня идти куда-либо поступать, предостерегал, что, если я пойду учиться, то меня просто вычеркнут из кинематографа на два года. Но, когда я снял свою первую курсовую работу, он сказал: «Беру свои слова обратно». Мы учились с утра до ночи, но для меня это было настоящим счастьем. Я продолжал играть в Ленкоме, и ещё Дмитрий Астрахан меня вытянул на съёмки сериала «Зал ожидания».

Что вам дали режиссёрские курсы?

Главное, что я понял, что актёрство и режиссура — это две абсолютно разные профессии, и более послушного, наверное, актёра после окончания курса режиссуры нет. Потому что я понимаю, насколько это непросто, и на площадке режиссёр должен быть один.

Посмотрела вашу режиссёрскую работу — фильм «Память осени». Вы собрали ансамбль выдающихся артистов, и сами там сыграли. Замечательный авторский фильм.

Я снял картину «Память осени», за которую получил более 40 призов на разных фестивалях. Там потрясающие актёры: Саша Сирин, Евгения Симонова, Александр Лазарев, Ирина Медведева. Великолепная Инна Чурикова, которая снималась у меня в фильме, получила приз от Гильдии актёров. Музыку к фильму написал талантливейший Игорь Кашин, который в Испании получил Гран-При за музыку.

Андрей, сослуживцы вас называют интеллектуальным актёром. Закончив четыре образовательных учреждения, вы продолжаете учиться, осваивать что-то новое. Что сегодня является предметом вашего познания?

Любой процесс, как и сама жизнь, развивается по спирали. Сейчас я поставил спектакль «Тартюф» в драматическом театре имени Горького в Туле. Для меня «Тартюф» в том ансамбле, который у нас сложился с моим художником, с актёрами театральной школы, которая сформировалась в течение долгих лет, и большим коллективом театра, общение с ними, взаимное обоюдное дополнение творческих потребностей, всё это даёт что-то новое, неожиданное. Это накопление, которое переходит в новое качество. А накопление идёт постоянно.

Как обстоит дело с кинотворчеством?

Куда ж без кино. Сразу после театральной премьеры приступим. Есть несколько киношных проектов. Шагнём на следующую ступеньку. И так постоянно, шаг за шагом, всё выше и выше.

Андрей, каких, на ваш взгляд, фильмов сегодня не хватает?

Не хватает посыла, с которым подаётся материал. Важен смысл. Фильмы, которые снимаются, важны в формировании нового поколения — тех, кому сейчас по 9–10 лет. А через 10 лет они будут двадцатилетними и начнут влиять на то, что будет происходить в нашей стране. Важна закваска, на которой они сегодня будут расти, крепнуть. Это важно для общества, для страны, если говорить про глобальный смысл. Если говорить об искусстве кино, то не хватает эстетики, базирующейся на определённом знании, которое должно быть подготовлено. Всё в мире взаимосвязано, закольцовано. Если воспитаешь зрителя, который будет готов смотреть серьёзные фильмы, то и уровень культуры и общества будет другим.

Как предпочитаете отдыхать?

Если времени немного, то просто полежать, подумать — замечательно. С удовольствием выбираюсь отдохнуть на природу. Ну и море, пальмы, белый пароход никто не отменял.

Что для вас счастье? В какие моменты вы чувствуете себя счастливым?

Для меня счастье — это, скорее, путь. Нельзя быть постоянно счастливым. К этому привыкаешь, и тогда уровень счастья приходится повышать. А вот стремление к нему, стремление к равновесному состоянию, когда чувствуешь гармонию — это именно то, к чему нужно стремиться. Счастье — это когда ни от чего не болит голова, когда все живы, здоровы, дом — полная чаша, и ты имеешь возможность это осознать.

текст:
Ирина Бордюгова
фото:
Антон Алексеев
MUA:
Екатерина Слепкова