BABYER magazine

Софья Лебедева — сегодня одна из самых востребованных актрис своего поколения при том, что она не гонится за количеством ролей. В этом смысле она совсем не современна — не ­тщеславна и не меркантильна. Для неё главное в работе — творческий интерес. Она очень любит свою ­профессию и обожает учиться — постоянно осваивает новые актёрские техники в разных ­театральных и кинематографических школах Европы, а теперь и сама продюсирует такую школу у нас.

Соня, с какого возраста ты стала понимать, что учиться — интересно, и что тебе дали папа и мама в этом плане?

У меня золотые родители, и я это только сегодня так ясно вижу, потому что в детстве мы очень многое воспринимаем как данность. Мама меня водила в разные кружки лет с трёх-четырёх, где мы лепили из глины, создавали креативные картины и поделки из листьев, то есть развивали творческое мышление. Именно тогда творчество вошло в мои вены и стало лейтмотивом жизни. Параллельно я пошла на художественную гимнастику. Мама сама какое-то время занималась балетом и хотела, чтобы я хоть как-то соприкасалась с ним, а художественная гимнастика лежит в том же векторе.

Тебе сразу понравилось там, ведь это тяжело и зачастую больно, как та же растяжка?

Да, растяжка — больно, но у нас был очень хороший тренер. И я понимала, что это спорт и закалка характера на всю жизнь. Но в четыре года я не думала, что у меня есть какой-то выбор.

И до каких результатов ты дошла?

Я почти мастер спорта, практически выполнила норматив, но во время подготовки к поступлению в театральный вуз мне не хватило времени на то, чтобы сдать на звание.

А музыкой ты не занималась?

Мама очень хотела обучать меня музыке, но художественная гимнастика — это тренировки каждый день по шесть часов с одним выходным в неделю. Тогда я музыку не любила, хотя сейчас жалею об этом. Я бы хотела иметь хороший музыкальный слух и играть на инструментах.

Какие отношения у тебя были с книгами в детстве?

У меня великая мама, которая прививала мне любовь к чтению с детства. Но я шла к этому вместе с ней долгим путем. Помню, как учила «Песнь о вещем Олеге» и кидала книгу в стену с криком: «Не буду, я ненавижу это!» Но мама, несмотря на такое моё сопротивление, терпеливо искала нетривиальные решения проблемы. Когда мы проходили «Евгения Онегина», мама изучала его со мной с помощью какой-то книги доктора наук из МГУ, который очень креативно разбирал этот роман. Мама всегда находила разные точки входа в литературу, в том числе через картины. Я помню, как писала сочинение по «Евгению Онегину» и мы с ней благодаря той книге подошли к теме через географию Российской Федерации. Анализировали и искали связь в созвучиях Лены и Ленского, Онеги и Онегина, в том, что эти реки где-то пересекаются. Это было интереснейшее исследование, и ни я, ни мама готовясь не знали результата.
По-моему, я за это сочинение получила тройку, никто не оценил наш креатив и то, что мы вложили душу. В школе нужно было писать по лекалам, а это очень скучно и бездушно по моему мнению. Мы с мамой часто ходили по музеям, куда-то ездили, она рассказывала о художниках и вообще прививала нам с братом и сестрой трепетное отношение к искусству. Совсем в детстве мама постоянно читала мне, в том числе сказки и покупала огромные книжки с потрясающими иллюстрациями. Ребёнку очень интересно и полезно даже рассматривать их, это развивает художественный вкус. Помню, как мы читали «Сказки народов мира» и Библию для детей.

Только мама открывала тебе мир литературы, искусства и других знаний?

Нет, папа у меня тоже чудесный, он учёный, потом начал заниматься бизнесом. И он всегда мечтал, чтобы я училась в МГУ. Поэтому у нас был план на мою жизнь, в который входило поступление в университет на факультет глобальных отношений. Для этого я должна была очень много учиться. И вот тут папа сильно повлиял. У меня было несколько педагогов по английскому языку, которые привили мне любовь к нему, и потом это вылилось в моё участие в международных проектах.

А когда в твоей жизни появилось увлечение сценой?

Театральная сфера появилась в моей жизни, когда гимнастика стала сходить на нет, я перешла в танцевальный театр, а в последних классах занималась в любительском театре. Я много играла, даже в моноспектакле, и в тот момент окончательно влюбилась в театр. У нас был замечательный коллектив и прекрасный режиссёр — актёр и педагог Олег Леонидович Демидов, который до сих пор остаётся моим крёстным театральным папой. Он смотрит каждый мой проект, мы с ним всё обсуждаем. А в одном из первых спектаклей я играла главную роль, Сесиль Эллиот, в «Апрельском колдовстве» Рэя Брэдбери. Тогда встречу с Брэдбери я ощущала как какое-то волшебство, магию.

Ты волновалась перед выходом на сцену, была ли стеснительной?

Да, я очень сильно волновалась, но художественная гимнастика — это тоже сцена в виде помоста. А сила воли, перебарывание страха, эмоций — всё это дала мне гимнастика. Поэтому волнение было, но приятное. Мой педагог настолько в меня верил, что благодаря ему я и пошла в театральный вуз.

Мама и папа не были против твоего поступления на актёрский факультет?

Нет, а в Школу-студию МХАТ мы ездили с мамой смотреть выпускные спектакли. Я мечтала учиться там, но даже не могла представить, что у меня это получится, и всё же мечты сбываются.

Почему именно Школа-студия МХАТ? Ты что-то знала об этом месте?

Я поступала во все театральные вузы и ещё параллельно в МГУ, но Школа-студия МХАТ была близка моему сердцу в том числе потому, что там учился мой друг и земляк Марк Богатырёв, он тоже занимался в нашем Обнинском любительском театре. Я хотела и поступила на этот курс, потому что Марк там учился, и он меня приглашал на дипломные спектакли и показывал аудитории, я была на экзаменах по мастерству, видела его педагогов, в частности Игоря Яковлевича Золотовицкого. И сначала я поступала в десятом классе, хотя понимала, что не буду оканчивать школу экстерном, просто мне посоветовали попробовать сыграть в эту рулетку, потому что поступление — огромный стресс.

Проходила еще где-то?

Где-то меня хотели брать, а вот в Щепке педагог в приёмной комиссии сказала, что я вообще никогда не буду актрисой.

А чем она это мотивировала?

Ничем. Это просто отсутствие человеколюбия. И мне кажется, очень важно не слушать таких людей.

Были ли у тебя мечты о кино?

Я всё-таки тогда была настроена на театр. Мы с мамой смотрели фильмы, но концентрации на кино не было. А в детстве мне больше нравилась анимация. «Ну, погоди!» — мой любимый мультик, и я обожала «Волшебник изумрудного города». Кстати, скоро выйдет одноимённый фильм, где я сыграла маму Элли.

С каким чувством вспоминаешь годы учёбы?

Как сложный период, но один из самых счастливых. У нас был высочайший уровень требований, нагрузки, поэтому, конечно, мы все испытывали большой стресс и огромное напряжение. Но мне кажется, это была настоящая школа жизни и прекрасная закалка для того, чтобы после выпуска не потеряться и быть уверенным в себе. Недавно мы встречались с курсом на десятилетии выпуска, и было так радостно увидеться, потому что это мои родные люди, моя вторая семья.

Тебе было интересно только мастерство или и какие-то другие предметы, ведь у вас довольно широкое образование?

Конечно, в приоритете было актёрское мастерство. Поскольку я поступила в пятнадцать лет, немного жалею, что у меня не было пространства на другие предметы, я их все считала несколько вторичными. А вот, например, сейчас я уже третий месяц читаю «Божественную комедию» Данте в книжном клубе, мы же проходили её в институте, но всё пролетело мимо ушей, а теперь разбираю эту книгу с невероятным удовольствием. Может быть, всё приходит тогда, когда должно прийти.

Но вы же, репетируя, готовя отрывки, касались большой литературы, драматургии…

Да, у нас и Горький был, и Островский, и Шекспир, но всё равно это изучение урывочное. Всё-таки фокус внимания был на актёрском мастерстве. Хотя, конечно, мы играли много дипломных спектаклей, где сталкивались с великими писателями. У меня есть даже премия «Золотой лист» за лучшую женскую роль в спектакле «Наш городок» Торнтона Уайлдера. Я помню многие книги в связи с ролями. Например, я снималась в англо-американском сериале «МакМафия» и свою роль в нём готовила, изучая «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, которые говорят о том, что даже в самых жёстких обстоятельствах человек способен выжить и сохранить себя. То есть я, понимая, какая у меня роль, размышляю об архетипах, а уже потом ищу литературу, что поможет мне глубинно понять суть роли и тему.

На каком счету ты была как студентка?

На очень хорошем. На первом курсе у меня у одной среди всех девочек была пятёрка по актёрскому мастерству. Меня мастера любили. Я чувствовала большую их поддержку.

В твою жизнь почти сразу пришло кино…

Да, я почти сразу начала сниматься, вскоре у меня была серьёзная роль в картине «А зори здесь тихие» Рената Давлетьярова, я играла Лизу Бричкину. После этого я уже больше хотела работать в кино.

Но ты никогда не думала, что большая драматургия играется в хороших театрах, а в кино такое выпадает крайне редко?

Конечно, я думала об этом, но понимала некую реальность. Ребят, которые пошли в театры, через короткое время уволили, и они так и не успели там ничего сделать. Я сознавала, что для того, чтобы в театре сыграть какие-то значимые роли, нужно сделать себе имя и заслужить это. Но можно не состоять в труппе, и в новом сезоне я возвращаюсь на сцену, у меня выйдет в театре «Практика» спектакль «Расскажи мне про Гренландию».

Что тебе дала Школа-студия?

Инструменты и ощущение творчества, которое я с детства любила, и в опыте моей работы в голливудском кино, где актёр — автор персонажа, художник, это очень важно. И в Школе-студии мы сами были творцами.

Было ли тебе страшно первый раз попасть работать за границу, находиться в отрыве от дома, страны?

Первым был крупнейший проект «МакМафия» с Джеймсом Нортоном и Дэвидом Стрэтэйрном. Мы снимали мои сцены в Хорватии. У меня было огромное любопытство, и я чувствовала кредит доверия и огромную ответственность, как в спорте, когда нужно собраться. Находиться вне дома мне не было страшно, поскольку я ездила на соревнования по гимнастике плюс родители меня отправляли учиться в Англию в одиннадцать лет, я жила в семье, и у нас была фантастическая группа из детей со всего мира. Мы в течение двух или трёх недель разговаривали только на английском языке и ощущали, что мы все очень похожи и можем обмениваться культурой, привычками, мнениями. Это было безумно интересно. И то же самое я ощущала на всех международных проектах.

Что тебе как актрисе дала работа в зарубежных проектах?

Каждый проект чему-то учит, но, наверное, разница в том, что за рубежом больше внимания уделяют твоему мнению, а у нас действует иерархия — режиссёр сказал, что так надо делать, ты и делаешь. А там насколько глубоко ты сам разберёшь роль, так и будет, режиссёр только внешне направляет, поэтому большая ответственность лежит на ­актёрах. И мне эта система гораздо ближе.

А как ты стала открывать разные школы актёрского мастерства и как решилась впервые поехать учиться?

Еще в Школе-студии МХАТ мы ездили со спектаклем на гастроли в Париж, и я очень благодарна за это нашим мастерам. Там были мастер-классы и обмен опытом с французскими студентами, потом ездили в Будапешт на учёбу, тоже общались с театральным институтом. Это был интернациональный культурный обмен — совершенно замечательная вещь. И когда я окончила Школу-студию МХАТ, поняла, что мне объяснили, как надо, но этого недостаточно, потому что искусство не про правила, а про вопросы и поиск. И я пошла дальше в изучении актёрства, я вообще фанат европейского театра, особенно немецкого «Шаубюне». Через год после Школы-студии МХАТ поехала в Амстердам учиться на очень серьёзных театральных курсах с уклоном в пластический театр, потому что система Станиславского — это одно, а мне хотелось обновить что-то, обрести какую-то внутреннюю свободу. Иногда отсутствие рамок и свобода мышления очень помогают. Обучение было очень дорогим, я копила деньги целый год, и мне хватило только на три недели. У нас занимались люди со всего мира: актёры, танцоры. Поскольку я там училась не так долго, в конце почувствовала ещё больший аппетит исследовать что-то. Потом я поехала в Берлин, была в Австрии, мне хватало денег только на поездки раз в год. Когда я училась в Вене, в то время там проходил театральный фестиваль, и я смотрела много, впитывала лучшее из лучшего в европейском театре. По моему мнению, надо брать лучшее из мировых театральных практик. В каждом зарубежном проекте, где я снималась, были собраны актёры со всего мира. И это было безумно интересно, потому что у всех разные школы, и для них в порядке вещей постоянно учиться.

У тебя есть ощущение, что после всего этого ты больше можешь, способна шагнуть в неизведанное?

Я каждую роль делаю по-разному, беру из разных техник, никогда не знаешь, что получится, это же не наука. Поэтому, когда в твой арсенал входит новая техника, это как подзарядка, как ресурс. Я пытаюсь сохранять детское любопытство, поэтому бросаюсь во все новое. Сейчас у меня есть коучи, в том числе, в Лос-Анджелесе, с ним мы занимаемся онлайн, а здесь я учусь новым техникам и продюсирую актерскую школу. Мы запускаем бренд, но школа уже работает год, к нам ходит много селебрити учиться, и они счастливы, у них снова распускаются крылья. Сначала я встретила педагога, которого долго искала. Его зовут Валера Караваев, он владеет разными волшебными техниками. И я настолько этим загорелась, что мне захотелось поделиться с актёрами. Так я начала продюсировать. Ещё у нас есть непрофессиональное направление для всех желающих, не актёров. Состояние внутренней свободы, импровизации, эмоционального контакта — всему этому можно научиться через лучшие актёрские техники. За год у нас отучилось больше ста пятидесяти актёров на четырёх-пятидневных мастер-классах. И примерно столько же на неактерском направлении.

Что у тебя сейчас происходит со съёмками?

Вышел новый сезон «Викинги: Вальхалла» на Нетфликсе, закончились съёмки сериала «Дети перемен», показ — в ноябре. С 22 августа «Пираты Галактики Барракуда» — детское фантастическое кино, я играю инопланетянку, одну из главных злодеек, а играть злодея — для актера очень благодатная почва. Про «Детей перемен» пока не могу рассказывать, но там чудесные режиссеры Люба Львова и Сережа Тарамаев, я с ними работала уже, они волшебники, я их безумно люблю. Скоро премьера на кинофестивале «Короче» фильма «Реплика», где у меня главная роль и мы снова встретились с Никитой Ефремовым, с которым вместе работали в фильме «Тетрис».

Можно ли сказать, что поездки в другие страны, города тоже относятся к определённому образованию, что они тебе дают?

Когда мы снимали «Тетрис» в Шотландии, то оставались там на Новый год, на праздники поехали на север страны, где «ловили» Лохнесское чудовище. Там настолько красивая природа, горы, озёра, лес, что это просто за гранью возможного. Помню, я ехала на велосипеде, остановилась и плакала от счастья созерцания такой красоты. И когда я оказалась в Венеции, там проходило биеннале, где лучшие художники со всего мира выставляют работы на улицах, в павильонах, у меня было невероятное впечатление. Но я люблю и у нас в стране путешествовать, мы с мамой ездили в городки, где сохранились небольшие домики с наличниками на окнах, с признаками старины. И на гастролях на Камчатке я была, там тоже потрясающая красота. Есть ещё много мест, которые хотела бы увидеть. Я считаю, что путешествовать очень важно: во‑первых, ты перезагружаешься, во‑вторых, образовываешься, потому что видишь новое и впитываешь красоту.

текст:
Марина Зельцер
фото:
Дарья Орлова
стиль:
Александра Новикова
макияж:
Ирина Иванова
платье:
Алена Ахмадулина