BABYER magazine

В условиях популяризации детского творчества в нашей стране сегодня и благородной потребности родителей привить своим детям тягу к настоящему искусству мы наконец вспоминаем о том, что живём в стране с многовековой богатейшей историей и культурой. В борьбе с прогрессирующими примитивными программами гаджетов по созданию «шедевров» изобразительного искусства мы искренне хотим, чтобы новые поколения гордились талантливыми деятелями искусства, которые стали истинным достоянием нашей страны. В преддверии персональной выставки, которая состоится в апреле в Москве, заслуженный художник России, руководитель мастерской портрета Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, профессор Дмитрий Слепушкин рассказал нам о том, где и как может состояться настоящий художник, и о том, на чьём примере он сам воспитывает своих детей.

Дмитрий, скажите, сколько вам было лет, когда вы нарисовали свою первую картину, и помните ли вы, что это была за картина?

Я рисовал с раннего детства под бдительным руководством моих родителей, желавших, чтобы я непременно стал художником. Когда мне было примерно три с половиной года, я нарисовал цветными карандашами композицию, которая называлась «Моя семья». Помню, что за неё меня все очень хвалили, а я был очень горд. Мою картинку даже взяли на районную выставку детских рисунков, где она благополучно и пропала. Жаль, конечно. Было бы интересно сейчас взглянуть на неё.

Почему вы решили стать художником?

Я родился в семье художников. Поэтому шансов стать математиком или химиком у меня было немного. Я даже и не думал о профессии, просто смотрел на отца, как он рисует, и тоже что-то рисовал.

У вас три сына. Кто из них унаследовал ваш талант?

Тяга к искусству проявилась у младших – Коли и Серёжи. Они у меня близнецы. Сначала мы отдали их в музыкальную школу, и четыре года было посвящено занятиям по фортепиано. Став постарше, они сами решили выбрать изобразительное искусство – я был только рад. Сейчас они учатся в Московской центральной художественной школе при Российской академии художеств.

Как вы прививали им любовь к живописи и искусству?

Всё очень просто: родители должны включаться в процесс сами, и дети потянутся за ними. Моя супруга Ксения учила их игре на фортепиано, я в свою очередь показывал, как рисовать. Победило второе.

Воспитывая двух сыновей в атмосфере искусства, вы наверняка знаете секрет, как родителям определить в ребёнке талант будущего художника? Как поймать момент и не упустить его?

Каждый ребёнок – это «сырая глина», вылепить можно что угодно. Ждать, когда проклюнется талант, не стоит. Мне кажется, надо как можно раньше загружать детей, предложив им разные виды искусства: музыка, танцы, рисование и прочее. И внимательно смотреть, к чему лежит душа и есть способности. В этом нет насилия, а только участие и любовь. Станут старше – только спасибо скажут!

Кто или что внесло значительный вклад в становление вас как художника?

Безусловно, мои родители привили любовь к прекрасному, дали мощный толчок в творческом плане. С детства я был окружён различными историческими книгами, альбомами по искусству. Позже, когда я приехал в Москву и поступил в Суриковский институт, встреча с уникальным человеком, великим художником и учителем Ильёй Сергеевичем Глазуновым перевернула моё мировоззрение. Мне повезло учиться в мастерской портрета у мастера, а в дальнейшем преподавать в созданной Глазуновым Академии живописи, ваяния и зодчества.

В академии вы уже много лет руководите мастерской портрета. Уровень студентов академии сегодня и вчера – он как-то изменился за последнее время?

Каждое время знаменуется своими взлётами и падениями. Нынешнее поколение студентов, рождённых в постперестроечные годы, переживает непростую ситуацию. Это связано с демографической ямой и с уровнем начального художественного образования. Такая проблема касается всех высших художественных заведений страны. Наша академия на общем фоне смотрится, пожалуй, лучше других. Мы не меняем ориентиры, у нас традиционная школа с крепким рисунком и живописью.

Какой процент выпускников академии потом отдаёт жизнь творчеству и остаётся в ней?

Высокая планка профессионального образования в Академии Глазунова даёт возможность молодым художникам найти себя в жизни. Кто-то преподаёт, кто-то занимается свободным творчеством, некоторые едут за границу и получают хорошие заказы – у всех всё по-разному.

Можете ли вы назвать ряд серьёзных детских художественных учебных заведений, которые на выходе выдают ребят, которые могут поступить в академию? Где нужно учиться, чтобы поступить в Академию Глазунова?

Если говорить о Москве, то это МЦХШ при Российской академии художеств. Хорошую подготовку даёт училище 1905 года, сейчас оно называется МАХУ. В Петербурге – детская художественная школа им. Б. В. Иогансона. В других городах также есть центральные художественные школы или училища, называются они по-разному. И тут надо просто смотреть на их уровень.

Вы как-то отслеживаете юные дарования, следите за ними как за потенциальными студентами?

В школах и училищах, которые я назвал, проводят дни открытых дверей, и наши преподаватели смотрят, как кто рисует, и некоторым рекомендуют поступать к нам.

Назовите наиболее выдающихся своих студентов?

Я преподаю в Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова с 1994 года, а с 2003 года веду портретную мастерскую. За эти годы академию закончили много замечательных и талантливых студентов. Назвать одних и не сказать о других было бы неправильно. Главное, мы следим за их творчеством и радуемся успехам и достижениям наших учеников.

Вы сами из Петербурга. У вас есть ряд картин, где вы отражаете этот город. Ваш творческий путь начался в этом городе. Какой он, этот питерский период, для вас?

Я родился в городе-музее. С детства меня окружали выдающиеся памятники зодчества, ландшафтные шедевры. Великолепные Эрмитаж и Русский музей. Пригороды Петербурга, чудесным ожерельем обнявшие нашу Северную столицу. Находиться в этой красоте казалось естественным, я её порой и не замечал. Как писал Сергей Есенин:

«Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи…».

Оказавшись в Москве, я понял, что такое Питер, и теперь по возможности стараюсь запечатлеть любимые виды.

Вы рисуете и пейзажи, и натюрморты, и портреты. К чему больше склонна ваша душа?

Приходится заниматься всем. Когда устаёшь от портрета, пишешь пейзаж или натюрморт. Но особенно интересный и захватывающий жанр – историческая картина. Правда, времени на неё требуется значительно больше. А также на сбор материала, чтение нужных книг, эскизы, этюды и т. д.

В процессе вашего обучения какие художники оказали наибольшее влияние на вас?

Знаете, я с детства любил ходить по музеям. Благо в Питере, где я родился, их большой выбор. В Эрмитаже и в Русском музее я мог часами разглядывать картины моих любимых художников – западноевропейской и русской школы. Учась в институте, даже копировал наиболее понравившихся мне авторов: Веласкеса, Рубенса, Лоррена. В Русском музее мне всегда нравились передвижники и мирискуссники. От каждого художника я всегда старался взять лучшее и, трансформировав, применить в своём творчестве.

Дмитрий, скажите, и всё же… если бы вы не стали художником, кем бы вы стали?

Художником!

текст:
Наталья Вагапова
фото:
Ольга Эмбер