BABYER magazine

Можно терпеливо ждать начала приёмной комиссии, когда самый известный университет распахнёт двери перед талантливыми, мотивированными детьми, готовыми к дальнейшей дипломатической работе. У Ильи Сергеевича Демакова, назначенного накануне нового, 2022 года директором Горчаковского лицея МГИМО, иное мнение. Кому, как не ему, одержавшему блестящую победу в профессиональном конкурсе «Учитель года России», знать, как стать лидером среди талантливых учителей лицея и с помощью уникального опыта преподавания, применяя прогрессивные методы работы с детьми, подготовить будущих абитуриентов к поступлению в один из самых престижных российских вузов.

Илья Сергеевич, рада поздравить вас с назначением на ответственный пост директора Горчаковского лицея МГИМО. Приятно, что во главе лицея МГИМО стоят настоящие профессионалы своего дела. И судя по вашему полному энтузиазма настрою, понимаю, что дела идут хорошо, а лицей ждут глобальные перемены.

Большое спасибо! Для меня это очень приятное событие. Я ещё пребываю в состоянии осмысления моего нового статуса. Главное, что моё назначение не вызывает стресс для сложившегося коллектива. (Смеётся.) Я здесь уже второй год. Несомненно, в лицее произошли очень эволюционные изменения. Но все те процессы, которые я курировал до моего назначения 1 декабря, остались со мной и после. И первый директор лицея Роман Игоревич Котов продолжает лицей курировать.

Илья Сергеевич, вы потомственный учитель. Профессия сама вас выбрала?

Я представляю педагогическую династию уже в четвёртом поколении. Может показаться, что выбор учительской профессии для меня был предопределён. Но могу сказать, что мы в профессии длительное время остаёмся по счастливой случайности. В жизни мы очень много всего перебираем, существуем в турбулентности с огромным количеством всевозможных выборов. Пробовать разное, начинать заново, перемещаться совершенно нормально в мире, в котором мы живём. Особенно сейчас. Если мы надолго где-то задерживаемся, то это всегда случайность.

Где вы родились?

Я родился в Тюмени. Но более 30 лет прожил в Санкт-Петербурге. Поэтому, когда меня спрашивают, откуда я родом, я отвечаю — из Тюмени. Но будет большим преувеличением сказать, что я сибиряк, так как уже долго живу в Санкт-Петербурге. И если говорить в плане географической привязки, то я уверенно отвечаю, что я петербуржец.

Расскажите о своей семье.

Мама преподавала начертательную геометрию. Бабушка и дедушка тоже преподаватели. Дедушка был преподавателем электротехники. А моя бабушка была завучем в школе, секретарём парторганизации и преподавателем химии. Но для всех она была прежде всего лидером в школе. Сегодня уже нет той школы, в которой она работала, а люди бабушку помнят. Она была настоящим учителем. При этом она никогда не учила, не пыталась воздействовать на меня как на объект обучения.

Когда меня отправляли к бабушке в Тюмень на лето, она никогда не стояла надо мной, говоря — а сейчас мы с тобой, внук, узнаем, что такое дегидрогенирование моногалогеналканов. Всё было так, как должно быть у настоящего учителя. Всегда было в доступе то, что подвигало меня к любопытству, к эксперименту. В доме было навалом всевозможных химикатов, и в нужный момент бабушка появлялась и подвигала какие-то банки, в которых можно было всё это безопасно смешивать. Она поощряла мои практические эксперименты, когда можно было что-то куда-то вылить и всё начинало дымиться и плавиться. Она всегда была рядом просто для безопасности происходящего, но никогда не влияла на меня как на объект обучения. Она была настоящим учителем. А мой прадед был учителем математики в сельской школе.

Кем вы хотели стать в детстве?

Как все нормальные мальчики и девочки, я менял свои предпочтения примерно раз в год. Космонавтом, правда, не мечтал быть. Но мечтал быть агрономом, прокурором. И это очень подвижная история. Но учителем я никогда не хотел быть и не мечтал об этом в детстве.

Где вы учились?

Я окончил классический университет в Санкт-Петербурге. Истфак и филфак. И склонен был думать, что самое плохое, что может со мной случиться как со специалистом, — это то, что я пойду работать в школу.

Что повлияло на ваш выбор профессии?

Наша жизнь всегда связана с выбором. Помните песню, которую исполняла Алла Пугачёва: «А мир устроен так, что всё возможно в нём, но после ничего исправить нельзя». Так вот мир устроен так, что всё в нём возможно и у нас всегда есть пространство и возможность что-то делать другое. Но выбор наш всегда, и я в этом убеждён, связан с тем, что рядом с нами оказывается человек, на которого мы готовы ориентироваться. Наш выбор всегда связан с конкретным человеком. Не бывает таких решений в нашей жизни, которые бы вы приняли, не глядя на другого человека.

Кто оказал влияние на ваш выбор профессии?

Это был мой наставник, учитель Сергей Александрович Букинич, которого я знал с 11-го класса. Когда я окончил университет, я начал работать лаборантом в Кунсткамере. Он позвонил мне и сказал, что у них в школе появилась вакансия, не хочу ли я поработать в школе. Я согласился и начал тогда работать учителем на замену. Сергей Александрович был призёром «Учителя года России» и очень плотно гастролировал с мастер-классами для учителей по России. Его часто не бывало в школе, и нужен был учитель, включённый в то, что он делает с детьми. Я заменял его, и у меня тогда была небольшая нагрузка. А со следующего года мне дали свою нагрузку, которая начала расти.

 Вы стали победителем конкурса «Учитель года» в 2017 году. Расскажите, что это за конкурс.

«Учитель года» — это ежегодный всероссийский профессиональный конкурс педагогического мастерства, который появился в Советском Союзе в 1989 году и сейчас уже будет проходить в 33-й раз. Он не делит учителей на предметников. То есть тебя выбирают учителем года вообще, а не учителем какого-то предмета. Это очень длинный марафон для тех, кто принимает в нём участие.

Сколько он длится?

Он длится целый год. Ты в сентябре стартуешь на муниципальном этапе и где-то к февралю-марту доходишь до регионального уровня. К лету подводятся итоги субъектов. Ты начинаешь готовиться к следующему этапу и в сентябре уезжаешь на Россию.

Как отбирают учителей для конкурса?

Учителя проходят отбор в профессиональном сообществе на всех уровнях. Сначала в школе решают, кто пойдёт, потом это будет муниципалитет, после — субъект Российской Федерации и только после этого Федерация. Сейчас у нас 85 субъектов РФ, из которых раз в год встречаются 85 учителей. И все они выбраны своими субъектами как лицо учительства этого региона. Они целый год проходят отбор — очень тяжёлый и ёмкий. Весь путь можно сравнить со спортом высоких достижений и на федеральном финале, который идёт две недели, эти учителя показывают абсолютно все виды взаимодействия, которые бывают у учителя.

 Какими талантами должен обладать учитель, участвующий в конкурсе?

Учитель даёт уроки взаимодействия с ребёнком, показывает мастер-классы с другими учителями, проводит классные часы, взаимодействует с родителями, проводит родительские собрания. И происходит очень жёсткий отсев. После первого этапа, в котором дают уроки все 85 преподавателей, отсеивают 70 человек. То есть остаётся 15 человек, которые показывают, что они могут за пределами стен класса. Это и родительские собрания, и мастер-классы, и публичные выступления. После этого этапа отсеивают ещё десять человек. Оставшиеся пять показывают — могут ли они быть лидерами сообщества. Последние два испытания — это всегда публичные выступления на протяжении огромного количества лет. Финал — это разговор с министром, и в заключение — и это тоже было всегда — вы встречаетесь с президентом. Всё проходит очень публично. Из пяти учителей выбирают того, кто будет лицом профессионального сообщества — учителем года России.

То есть вы стали лучшим учителем года?

Конкурс не выбирает лучшего учителя. Это невозможно. Учитель — массовая профессия. Нас в России 1 300 000. Нельзя выбрать лучшего в таком формате. Выбирают того, кто умеет попадать в критерии. Но сами критерии очень разнообразные и сложные.

То есть хорошие учителя должны укладываться в определённые рамки?

Учитель понимает правила и умеет по ним играть. И это чрезвычайно важный навык. Сложность работы учителя заключается в том, что каждый ребёнок, с которым мы работаем, — это определённая система взглядов, система характеров, система знаний, и наша задача — уметь переключаться в этом огромном разнообразии, причём делать это очень быстро, потому что у тебя на уроке сидит 30 таких систем одновременно. И умение попадать в формат — это умение распознать то, что сейчас от тебя требуется. Чтобы твои 45 минут были небесполезными для тех 30 пар глаз, которые на тебя смотрят. Да, это про рамки, но про рамки в том смысле, насколько ты умеешь понимать, с чем ты сейчас имеешь дело.

Научите, как быть полезным для всех 30.

Не одновременно, конечно же. Но как раз для того мы столько лет в школу ходим. Если в сумме все 11 лет учёбы перевести в часы, то получается, что ученик проводит в среднем 11 500 академических часов за партой. Это очень много. Поэтому мы и прилагаем все усилия как раз для того, чтобы в целом путём частичного сложения разного опыта получилось небесполезное времяпрепровождение. За один раз это невозможно осуществить.

Какой для вас был самый сложный этап во время конкурса?

Без всякого сомнения, это федеральный этап. Вообще,  до регионального уровня, можно сказать, были детские игры: всё по-домашнему. Начиная с региона — большая игра.

Конкурс вас сильно изменил?

Учитель после конкурса становится лучше. Не потому, что он участвует в конкурсе, а потому, что он тщательно готовится к участию.

Что изменилось в вас за конкурсный год?

За этот год ты должен задать очень много правильных вопросов к своей практике. А потому то, что ты делаешь в потоке, — это одно, а когда ты готовишься к открытому уроку — это совсем другая история. И из того, что я могу, я выбираю то, что делаю хорошо. А из того, что я делаю хорошо, я выбираю то, что эффективно сегодня, то, что отражает реальные потребности ребёнка сегодня. И из всего этого я выбираю то, на что приятно смотреть, что действительно зрелищно.

Интересно. Могли бы привести конкретные примеры?

Например, на рабочем уроке я могу себе позволить работу детей в группах. Если это перенести на открытый урок, то это будет как в известном фильме: «А вдоль дороги мёртвые с косами стоят — и тишина». И да, дети что-то делают на уроках, но тем, кто смотрит со стороны, абсолютно непонятно, что там происходит. То есть появляется абсолютно бессмысленная пауза. А потом, формат открытого урока совсем другой, и он в том числе должен быть и для проверяющих. Это двойная сложная задача для учителя, поэтому, когда у тебя дети работают в группе, тебе ещё это надо показать и в вертикальной плоскости, чтобы видели и понимали те, кто пришёл к тебе на урок. И ты постоянно себе задаёшь вопросы, это идёт постоянный отбор того, что ты можешь предоставить на урок. В итоге ты выбираешь во всём том потоке, что ты в школе производишь, лучшее. И потом ты, зная всё это, входишь в класс и осознанно ведёшь хорошие уроки. Уроки учителя до конкурса и после конкурса — это совершенно разный уровень.

Какие выводы вы сделали для себя и о себе после этого конкурса?

Я понял, что у меня фантастические наставники. Понял, что один никогда не выигрывает. И что абсолютно всё то, что я показывал на конкурсе, произошло потому, что мне было кого слушать и было на кого смотреть.

Какой главный приз вручается лучшему учителю года?

Вручают «Хрустального пеликана».

Что получает учитель года кроме признания и славы?

Это всегда даётся на откуп региону. Где-то дарят цветы, а где-то дарят квартиры. В диапазоне между этим находятся все регионы.

То есть вас отблагодарили цветами?

После конкурса да. Но потом регион приложил усилия, чтобы у меня появилась своя квартира в Питере. За решение моего жилищного вопроса я совершенно искренне могу сказать спасибо Георгию Сергеевичу Полтавченко, который тогда был губернатором. Ему из его собственного аппарата пришло письмо, в котором было написано, что в законодательстве Санкт-Петербурга оснований для поощрения учителя года России нет. Не знаю, как дальше было дело, но поскольку в результате был принят закон города Санкт-Петербурга о мерах по поощрению учителя года, я предполагаю, что инициатива шла от губернатора.

Кто из учителей имеет шансы победить в конкурсе?

В конкурсе побеждает тот, кто умеет слушать коллегу, кто задаёт правильные вопросы. И вот эти два навыка очень нужны учителю.

Что, на ваш взгляд, объединяет победителей конкурса?

На конкурсе прослеживается довольно ровная линия качества того, что происходит. Ты видишь общие подходы. Понятно, что есть преемственность. Она, наверное, заключается в том, что то, что делают лучшие учителя, универсально, когда в зале сидят и учителя, и не учителя и всем одинаково интересно вне зависимости от предмета. Всем должно быть понятно, что ты объясняешь. Учителя говорят о том, как бы это сделал ребёнок. Какие бы методы они ни использовали, ты понимаешь, что они говорят про ребёнка. И конечно, они всё перекладывают на человеческие измерения. И это всегда просто и всегда ценностно.

Какой критерий хорошего учительского мастер-класса?

Критерий хорошего мастер-класса — это когда следующему выступающему трудно начинать. Потому что зал обдумывает предыдущего. И ты выходишь и понимаешь, что у тебя сейчас нет никакой связи с залом, потому что они обдумывают выступление предыдущего.

Илья Сергеевич, расскажите о финальном этапе — вашей встрече с президентом. Где она происходила?

Это происходило в Большом Кремлёвском дворце. Встреча была довольно длинная. Мы задавали вопросы, и он очень развёрнуто отвечал. В конце, кажется, было шампанское.

А о чём вы беседовали с президентом?

Наш разговор с Владимиром Владимировичем Путиным был о преемственности. Для меня важны взаимосвязи между людьми. Поэтому именно это я и развивал в разговоре с президентом. За десять лет до этого разговора мой наставник Сергей Александрович Букинич, благодаря которому я на этот конкурс отправился, был ровно в этой же ситуации — был в пятёрке победителей в Кремле, и я точно так же разговаривал с Владимиром Владимировичем. Я обратился к этой преемственности и повторил вопрос, который задал десять лет назад мой наставник.

 Интересно, какой вопрос вы задали?

Вопрос был — кого Владимир Путин считает главным историческим деятелем.

В первый раз он уверенно сказал, что это Александр III. Теперь он сказал мне, что, да, Александр III, безусловно, но добавил, что главный персонаж российской истории — это, конечно же, русский народ. Он расширил свой ответ.

Что происходило после того, как вы стали учителем года?

Учитель года всегда остаётся в этом качестве и выполняет чрезвычайно важную функцию. Он делает то, что является большим дефицитом для учителей. Он с ними говорит. У учителя года есть обязательства перед сообществом. Ты встречаешься с учителями, проводишь мастер-классы, делишься накопленным опытом, показываешь то, что ты умеешь. Очень важна коммуникация с учителями, очень важно с ними говорить. У нас, у учителей, есть огромный дефицит — с нами никто никогда не говорит. Если открыть любой родительский форум, касающийся обучения детей в школе, то самые частые слова, которые вы встретите, — это «учитель должен». То есть учитель, с одной стороны, находится всё время под микроскопом, он не может что-то сделать не так: с позиции частной жизни, с позиции общечеловеческой, с позиции профессионализма. Мы всё время как на препаратном стекле под микроскопом находимся, и с нами никто не говорит, не спрашивает, что сейчас с тобой происходит с точки зрения профессионального развития. Чего тебе не хватает в среде, в которой ты сейчас работаешь, что тебя вдохновляет. А это очень важно для учителей. Учитель года, когда ездит по разным точкам России, говорит с учителями о профессии, о среде, о возникших вопросах.

Как часто вы должны выезжать на беседы с учителями?

Мы ничего не должны. Всё зависит от востребованности. Но приглашения в регионы поступают постоянно. У меня для этого есть выходные. В принципе, у любого учителя года выходные заняты такими поездками. Почти каждые выходные заняты. Я посетил где-то половину российских регионов за это время.

Илья, расскажите, как вы набирались педагогического опыта.

В начале моего педагогического пути, после подработки учителем на замену, я получил самостоятельную нагрузку, которая стремительно росла. Максимум — это когда у меня было 38 часов нагрузки. Шесть дней в неделю по шесть уроков и ещё седьмой день два часа. Но это бывает по молодости и больше никогда. Я работал на полную ставку в двух школах одновременно. После того как я поездил из одной школы в другую, которые находились в разных концах города, помню, испытывал такое состояние ярости — не к детям, не к школе, а к тому, что я вынужден это делать и отказаться от всего этого ты не можешь, потому что ты не можешь бросить детей посередине года, поэтому ты зол на себя и на ситуацию, в которой ты находишься. Но в конце года я остался в одной школе и больше никогда этого не повторял. Мне кажется, что все учителя проходят этот путь.

И в какой школе вы остались?

Это 116-я петербургская гимназия. Я изначально туда пришёл, там же остался и сейчас сотрудничаю с ними. И с тех пор, как я начал свою трудовую педагогическую деятельность, не было ни одного дня, чтобы я не работал.

Как вы попали в лицей МГИМО?

Знаете, это вполне естественное развитие, почему учителя начинают искать что-то ещё. Конечно, есть финансовая составляющая, потому что мы ходим в школу не как на кружок, а за зарплатой всё-таки. И это принципиальный вопрос. Но мы ходим в школу за задачами. В школе всегда немножечко не хватает задач. Мы, учителя, много чего можем, и самое интересное — мы меняемся. И всё равно нам нужны некоторые задачи в школе. Да, преподаватель учит детей, что-то организовывает, но помимо этого у преподавателя должны быть ещё какие-то задачи, и в этом необходимо участие самой школы.

О каких задачах вы говорите?

Например, учитель хочет попробовать себя в администрировании. А в школе есть пределы, потому что функционал ограничен. Или хочется попробовать себя в научной работе. И для этого что-то в школе должно происходить, связанное с экспериментальной работой. И поэтому ты начинаешь искать выход за школьными стенами, где тебе эту задачу дадут выполнить.

И вы нашли возможности реализовать свои идеи?

Да. Нашёл здесь, в Горчаковском лицее.

Каким образом это произошло?

Я совершенно открыто искал работу, и мне позвонила Арина Столярова от имени Горчаковского лицея. Мы вступили в переговоры. Это был март 2020 года — самое начало пандемии, а уже летом я перебрался сюда.

Вам было сложно начинать работать в лицее?

Вы знаете, мне здесь интересно, есть где приложить свои знания и усилия. Чего я никогда не чувствую, так это выгорания: ни в эмоциональном, ни в профессиональном плане. Горчаковский лицей — это часть большой экосистемы, и она бурлит задачами. Это всегда новые вызовы. Постоянно перед тобой стоит витрина задач, в которые ты можешь быть включён. И это очень здорово. Благодаря тому, что тебя эта экосистема окружает, ты всё время примеряешься к этим задачам — а могу ли я это сделать?

Какие плюсы получаешь, попадая в эту экосистему?

Это очень перспективная и очень конкурентная среда. Это то, что даёт ключик к способности адаптироваться в этом мире. Здесь весь фокус этой среды в том, что наши лицеисты с самого начала учатся в МГИМО. Они в этих коридорах ходят вместе со студентами, встречаются с профессорами МГИМО, и они себя уже чувствуют частью этой среды. Если говорить о наших лицеистах, то у них самый большой стаж в МГИМО. Здесь один из кампусов МГИМО, и наши лицеисты занимаются со студентами до бесконечности.

Какие задачи были поставлены перед вами, когда вы только пришли в Горчаковский лицей?

Задача по глубокой модернизации учебного процесса. Потому что лицей очень сложен по организации запроса от детей и от родителей. Запрос в следующем — большинство детей, которые к нам поступают, хотят попасть в МГИМО. 92% наших детей поступают в МГИМО.

Когда к нам в лицей приходит ребёнок, первое, что мы спрашиваем, — это на какой факультет он планирует поступать в МГИМО. Дальше мы всё время возвращаемся к этому вопросу и таким образом формируем траекторию обучения, то есть мы целенаправленно готовим к поступлению в МГИМО. У каждого ребёнка есть индивидуальный образовательный маршрут и у каждого есть своё отдельное расписание. У нас сейчас примерно 130 детей в десятом и 11-м классах. Представляете — это 130 индивидуальных учебных планов в расписании.

Для каких целей создавался лицей?

В основе создания лицея лежит опыт и выяснение — может ли в рамках экосистемы университета идея образования пройти через всю жизнь. Сейчас у МГИМО есть начальная школа с подготовительной группой, строится школа «Новый взгляд» в Хамовниках, есть лицей — классический предуниверсарий МГИМО, есть колледж, бакалавриат, магистратура, аспирантура и повышение квалификации, докторантура.

То есть получается полная образовательная цепочка.

Абсолютно. Это страшно любопытное академическое приключение — может ли быть университет центром экосистемы для образования длиной в жизнь.

Сколько всего детей учится в лицее?

Очно в нашем лицее учится 230 детей сейчас.

Не так много.

У нас идёт набор с восьмого класса. Если вы возьмёте любую другую школу, то количество учащихся в восьмых-одиннадцатых классах будет приблизительно такое же.

Сложно поступить к вам в лицей? Какие вступительные экзамены нужно выдержать?

У нас в лицее конкурс при поступлении — пять-шесть человек на место. Ребёнок при поступлении пишет русский, математику, сдаёт язык. Кто поступает на естественно-научные направления, пишет комплексный тест по естественным наукам — химия, биология. И важнейшие части для поступления в лицей — это устная часть и мотивационное письмо.

Как в зарубежных вузах.

Да. Вот, например, устная часть проходит следующим образом. Мы здесь всегда привлекаем своих учеников лицея для приёма вступительных экзаменов. Когда ребёнок приходит на устную часть по языку, учитель сидит в классе с оценочной ведомостью в углу и его не нужно отвлекать от процесса оценки. Само по себе собеседование организуется исключительно учениками. Они к этому готовятся, у них есть опорные матрицы с вопросами, которые составлены учителями. Запускают группу из трёх абитуриентов и с ними вживую беседуют. Задача лицеистов-экзаменаторов — сделать так, чтобы каждый из поступающих высказался.

Какие вы видите плюсы от таких собеседований?

Во-первых, абитуриенты видят оферту. Они понимают, что с ними будет, когда они окончат лицей. Они также смогут владеть иностранными языками, например английским языком. У нас в 11-м классе есть дети, у которых без акцента английский язык. А во‑вторых, нам очень важно, что мы с нашими учениками разделяем ответственность за тех, кого мы приглашаем сюда учиться.

К чему вы готовите лицеистов, которые наметили поступать в МГИМО?

Чтобы поступить в МГИМО, нужно сдать три или четыре экзамена на ЕГЭ, плюс ещё абитуриенты проходят дополнительные вступительные испытания. И поэтому у одного ребёнка четыре профильных предмета. Это очень большая сложность.

Какие это предметы?

Это социально-гуманитарные предметы, все предметы — пока кроме естественно-научных. Это иностранный язык прежде всего, русский, профильная математика, история и обществознание. Сейчас по крайней мере ещё нет факультетов, на которые требовали сдавать физику и химию. Из востребованных предметов в МГИМО — география и информатика.

 Глобально какое направление — конёк лицея?

Это социально-гуманитарные науки, конечно. Лингвистическая подготовка — это номер один и социально-гуманитарные знания: история и обществознание.

Если ребёнок выбирает экономическое направление, то он должен сдавать профильную математику. Как в лицее обстоят дела в этом направлении?

Да, дети, которые собираются идти на экономику, у нас в лицее в качестве профиля выбирают углублённое изучение обществознания и математики.

Какие сегодня самые популярные факультеты в МГИМО, куда требуется сдавать профильную математику?

Например, на факультет международных экономических отношений, факультет финансовой экономики, Международный институт энергетической политики и дипломатии.

Сколько в лицее преподавателей математики?

Трое. Это высококвалифицированные и при этом очень разные по подходам преподаватели. Одна из особенностей лицея — мы даём детям свободу выбора, в том числе и в преподавателях. В параллели всегда работают два преподавателя по предмету, чтобы ты мог варьировать.

 Лицеист сам может выбирать, у кого учиться?

У всех учителей разные модели преподавания. Вы понимаете, нельзя ничему научиться у человека, который тебе не нравится. И если ты обречён на модель преподавания, с которой ты не состыкуешься внутренне, это будет одно сплошное страдание. Это выразится в стрессе, плохой оценке в аттестате и наличии репетитора за пределами школы.

Лицеистов учат преподаватели МГИМО?

Часть преподавателей — это, безусловно, действующие преподаватели МГИМО. Это касается прежде всего языковой подготовки. Так как у нас достаточно много предметов, которые мы преподаём на иностранном языке. Сейчас это девять предметов, и этот набор у нас будет возрастать.

Сколько детей приходится на одного преподавателя?

Если брать весь состав сотрудников, то получается, что на одного преподавателя шесть-семь детей.

Какие языки вы можете предложить вашим лицеистам для изучения?

Как первый язык это все пять языков, которые есть в ЕГЭ. Это английский, немецкий, испанский, французский, китайский. Все пять языков могут быть первыми. Как второй язык — шесть, добавляется ещё итальянский язык. Некоторые дети учат сразу три языка. Кто-то из лицеистов захотел учить дополнительно третий язык — корейский, кто-то — японский.

По популярности — какие языки дети выбирают для изучения?

Первый язык — это обычно английский, потом немецкий. Испанский выбирают нечасто. Как второй язык ещё сейчас стал страшно популярен итальянский.

Почему итальянский стал популярным языком?

Мне кажется, логика здесь связана с конкурентным преимуществом. Кажется, что классический набор иностранных языков — это английский, немецкий, французский. Однако они уже не представляют собой конкурентного преимущества. Если в твоей лингвистической линейке подготовки есть что-то, что есть не у всех, — это твоя особенность, ты тем самым приобретаешь конкурентное преимущество.

И если ребёнок решил поменять направление, это можно осуществить? Как к этому отнесётся лицей?

Да, это можно осуществить. В первую очередь это касается языков. Если ты на протяжении двух учебных отрезков показываешь рост, если ты хочешь, можно переместиться в более сильную группу.

А по другим предметам можно ли так поступить?

По другим предметам это делать нецелесообразно. Например, у нас есть уровневая группа по математике. Всего шесть уровней, но там разница в перемещении — это база или профиль. И это выбор не про то, где тебе комфортнее учиться, а про то, куда ты поступаешь. То есть если ты поступаешь на экономику, то тебе нужен только профиль.

Если ребёнок хочет поменять профиль с экономики на социальные науки?

Да, это возможно, но кардинально меняется всё расписание ребёнка.

Поменять профиль можно в любой момент?

Дело не в сроках, дело в осознанности и целесообразности смены профиля. Это может произойти в любой момент, мы не ограничиваем в этом ребёнка. Но дело всё в том, что самому переходу предшествует очень длительная работа. Когда ребёнок говорит, что он хочет сменить профиль, то начинается большой взаимный диалог с ним и с его родителями, учителями, кураторами. И он иногда бывает довольно долгим. И когда мы все приходим к единодушному заключению, что действительно профиль необходимо поменять, мы это делаем.

Какой распорядок дня у вашего лицеиста?

Когда смотришь индивидуальное расписание наших лицеистов для десятых и 11-х классов, то оно порой вызывает ужас. Потому что последнее время в расписании — 22:00. Но это сделано намеренно. Потому что мы просим вносить в расписание всю деятельность лицеиста, чтобы учителя и родители видели и понимали всю деятельность ребёнка, весь объём работы, который есть у ребёнка. Понимали, где он перегружен, и могли бы управлять этим временем.

Но есть образовательные нормативы, которые нельзя превышать.

Да, конечно! Мы руководствуемся нормативами, которые нам даёт образовательный стандарт. Это 34 урока в неделю. Но, кроме этого, есть ещё внеурочная деятельность, дополнительное образование, которое, конечно же, лицей предлагает для учащихся. Но для нынешнего школьника это совершенно нормальная история, когда он очень много работает. Потому что сегодня для любого школьника, чтобы поступить в университет своей мечты, нужно показать результат, и этот результат достигается очень сложно.

На каком месте находится лицей в рейтинге школ?

Лицей первый в России в сегменте школ с социально-гуманитарным профилем, согласно рейтинговому агентству «Эксперт».

Сколько детей поступают на бюджет из вашего лицея?

Приблизительно 10%. Но вы понимаете, что такое поступить в МГИМО, где сегодня очень мало бюджетных мест и на эти места претендуют все олимпиадники России. Наши дети поступают преимущественно по ЕГЭ. Часть из них поступает как олимпиадники, но в остальном они поступают, потому что у них очень высокий ЕГЭ.

Высокий ЕГЭ в вашем представлении — это сколько баллов?

По трём экзаменам это 300 баллов и выше.

Что сегодня даёт дополнительные баллы к ЕГЭ?

Это красный аттестат, победа в олимпиадах, победа во внутренних конкурсах университетов, волонтёрская деятельность, сдача ГТО. Когда с нашими детьми конкурируют все олимпиадники России, а у них есть только результаты ЕГЭ и всё равно 10% нашего потока лицеистов поступают на бюджет, это очень высокий результат.

В каких олимпиадах побеждают ваши дети?

История и языки — это наш конёк. Это, безусловно, профильные олимпиады. Это Всероссийская олимпиада школьников. Никакая другая олимпиада больше не котируется в российских вузах для поступления. Если говорить о перечневых олимпиадах, то они могут дать 100 баллов по данному предмету, который вы писали, но это не гарантирует поступление. Поступление гарантирует только победа на Всероссийской олимпиаде школьников.

Какие предметы выбирают ваши дети для участия в олимпиаде?

Это литература, обществознание, история. Популярна олимпиада по праву. Так, например, семь наших лицеистов в этом году вышли на регион по праву. И такая же сильная подготовка у нас в лицее касается иностранных языков. Почти 100% всех детей, которые у нас участвуют в муниципальном туре в ВСОШ, побеждают на муниципалитете. Это итальянский, французский и немецкий языки.

Вы можете назвать фамилии учеников, которыми гордится лицей?

В этом году у нас есть совершенно удивительный человек Георгий Фёдоров. Он победитель истории и английского. Он уже, можно считать, поступил в МГИМО на факультет международных отношений.

Какие сегодня самые популярные факультеты у ваших лицеистов при поступлении в МГИМО?

По направлениям: международные отношения, международное право, международная экономика, международная журналистика.

К чему должен быть готовым абитуриент МГИМО?

Дети, которые поступают в МГИМО, готовятся к международной карьере. А международная карьера связана с огромной турбулентностью. Всё меняется на глазах, и если сегодня тебе достаточно было говорить на английском языке, то к вечеру сегодняшнего дня ты понимаешь, что неплохо бы уметь и считать, но ты можешь не успеть добрать эти навыки на ходу. МГИМО ожидает сегодня серьёзной многосторонней подготовки от абитуриентов.

Какого студента хочет видеть у себя МГИМО?

МГИМО хочет получить очень адаптивного студента, который способен к самоорганизации, такого студента, у которого есть в запасе знания не только по предметам, которые он сдавал на ЕГЭ. Сегодняшний абитуриент очень хорошо подготовлен по предметам, которые он выбрал на ЕГЭ. Если они поступают в МГИМО по истории и иностранным языкам, то язык должен быть свободный и без акцента и должны быть классные знания по истории, но дальше это всё, что называется, minor. Это то, что не входит в подготовку к ЕГЭ. Это может быть математика, астрономия, химия и т.п. МГИМО хочет получить студента, который имеет высокие знания помимо тех профильных предметов, которые он сдавал на ЕГЭ.

Какие ещё учебные заведения выбирают ваши лицеисты для поступления?

Это МГУ, это РАНХиГС, это зарубежные вузы.

Какие факультеты в других вузах они выбирают?

Идут на смежные направления. Если это МГУ, то это факультет экономики и юрфак. Если это РАНХиГС, то это в основном факультет государственного и муниципального управления и права. Довольно большой процент лицеистов поступает в зарубежные вузы.

Какие это страны, какие вузы?

Выбирают вузы из сотни в основном. Это Сингапур (Сингапурский политех), это китайские вузы (Университет Duke), это европейские вузы большой двадцатки.

Каким образом вы помогаете вашим лицеистам поступать в зарубежные вузы?

Мы научились помогать нашим абитуриентам поступать в зарубежные вузы, в которых очень трепетно относятся к мониторингу своих абитуриентов. Им важно знать, причём оперативно, как ребёнок учится, как он адаптируется с другими учениками, какие качества лично он проявляет. Последний год обучения все эти вузы требуют report o поступающих к ним абитуриентах. Некоторые американские вузы имеют общую систему Cоmmon App. Школа должна быть зарегистрирована в этой системе. А дальше, когда ребёнок поступает в вуз, он регистрируется в этой системе тоже. И у нас с этими вузами осуществляется обмен документами. Либо это офис, который занимается вступительными испытаниями в университет. Он присылает список требований к ребёнку, и дальше ребёнок добывает у нас все эти сведения.

Сколько времени уходит на подготовку документов при поступлении в зарубежный вуз?

Подготовка документов происходит в течение одного года. Как правило, занимает весь 11-й класс.

Что интересует зарубежные вузы? Что они хотят знать о ребёнке?

Их интересует успеваемость и социальные навыки. То есть насколько он умеет договариваться, насколько он активен в жизни, насколько склонен к самоорганизации. Их интересует волонтёрская деятельность ребёнка: участвует ли он в выборах, в работе комитетов, в движениях самоуправления, ведёт ли он проекты в рамках этих движений.

Каким образом и кто подтверждает эти данные о ребёнке?

Эти сведения готовят преподаватели, у которых учится ребёнок, и подписывают у директора. Преподаватель очень подробно описывает, что делает ребёнок. То есть он описывает проект, в котором ребёнок принимал участие, и непосредственный вклад ребёнка в этот проект. Там всё как в доказательной медицине. Каждый случай очень подробно описывается. В измеримых показателях.

На что зарубежные вузы обращают или чему уделяют больше всего внимания при получении таких характеристик ребёнка из школы, где он учится?

В первую очередь обращается внимание на самоорганизацию. Способен ли он организовать это время, организовать процесс, поставить приоритеты.

Учитываются ли спортивные достижения ребёнка?

Да, несомненно, учитываются. Помните фильм Меньшова «Розыгрыш», когда ребёнок спрашивает своего тренера по плаванию — для чего ему вообще это плавание нужно? На что ему тренер отвечает, что хороший пловец в любом институте нужен. (Смеётся.) И дело даже не в самом спорте. Дело всё в том, что человек, который занимается спортом, уже организован, он уже понимает цели, и он их понимает правильно — где нужно собраться и что это значит. Поэтому хорошим примером для лицеистов у нас выступает тьюторская служба. Все наши тьюторы — профессиональные спортсмены, мастера ­спорта по разным дисциплинам. Спортсмен очень хорошо умеет если не объяснить, то показать — что надо делать, чтобы получить хороший результат. И поэтому наши тьюторы, которые находятся в тесном контакте с ребёнком, — все спортсмены. И абсолютно у каждого ребёнка в лицее есть тьютор, который закреплён за ним.

Из каких видов спорта пришли ваши тьюторы?

Да вы знаете, у нас весь спектр спортивный присутствует. Футболист, хоккеист, дзюдоист, волейболист.

Если брать во внимание реалии сегодняшнего дня, что поменялось в системе высшего образования? К чему старшеклассникам нужно быть готовыми?

Понимаете, когда мы с вами учились, то школа готовила нас ко всей жизни. Поэтому мы учили всё, потому что, в сущности, наши знания были окончательные. И дальше мы выбирали специальность, в которой совершенствовались и, по-хорошему, должны были работать всю свою жизнь. И если помните, как осуждающе говорили про тех, кто не работает по специальности. И это составляло проблему, потому что на это была настроена вся предыдущая жизнь. Сейчас происходит ровно обратное. В школе детей готовят для профессии первого выбора. Потому что никто сегодня не предполагает, какая у тебя будет профессия через десять лет. Всё очень стремительно меняется. И понятно, что ты можешь поменять эту профессию в жизни. И сегодня становится каким-то чудом, если ты занимаешься непрерывно одним и тем же делом, которому тебя учили в университете. Но, скорее всего, у тебя поменяется либо позиция, либо функционал, либо место, где ты работал.

Какими навыками, на ваш взгляд, должен обладать ребёнок, чтобы уверенно чувствовать себя в изменяющемся сегодняшнем мире, чтобы быть конкурентоспособным?

У ребёнка должно быть коммуникационное ядро. Для ребёнка очень важно научиться общаться, потому что в том мире, в котором мы сегодня живём, мы все опосредованны от остальных людей. Современные дети опосредованны от своих друзей, например, цифровым инструментом. Мама и папа работают и видят своего ребёнка только по вечерам, и то не всегда, потому что он тоже занят. Вечером он учится, делает уроки. В этой жизни ребёнок опосредован от всех остальных людей. Он не опосредован только в школе. Тут он действительно находится среди людей. Поэтому очень важно в школе спланировать все его дела так, чтобы ребёнок мог постоянно общаться со своим сверстниками.

Каким образом это организовано в вашем лицее?

У нас в лицее очень мощная система игры, бесконечное количество команд «Что? Где? Когда?». У лицеиста есть выбор, ходить ли ему на хор, в театр или в спортивную секцию. После урока у ребёнка обязательно должны быть группы, где все дети постоянно перемешиваются, потому что им надо уметь общаться.

Ваши лицеисты успевают с таким плотным образовательным графиком находить время на общение с другими детьми вне учебного процесса?

Большая ошибка — смотреть на ребёнка как на недоделанного взрослого. Но мы же с вами, как бы ни были загружены, всё же находим время, чтобы встретиться с друзьями и сходить в кино или в театр? Вот и у ребёнка происходит то же самое. Как бы мы ни грузили ребёнка, он найдёт способ, чтобы общаться с друзьями или пойти поиграть. Это нормально и полезно для него.

Какие планы у лицея на следующий год?

Вы знаете, планы довольно обширные! (Широко улыбается.) Мы плавно идём к билингвальному обучению. Мы запускаем естественно-научный класс в лицее, так как МГИМО открывает такой профиль.

Что, на ваш взгляд, должно быть самым важным, самым главным в жизни наших детей?

ХХI век — это век коммуникаций. Современный ребёнок в диалоге со взрослым остро нуждается в нормальном человеческом общении. Ребёнок вне зависимости от возраста ожидает от взрослого — учителя, наставника, тренера и особенно от своих родителей прежде всего — видеть в них личности, чтобы они взаимодействовали с ним как с равным себе, с которым всегда хочется и есть о чём поговорить. Думаю, всем нам к этому надо стремиться!

текст:
Ирина Бордюгова
фото:
из личного архива